В какой-то момент, совершая очередной прыжок, я увидела Лира. От его сумасшедшего взгляда потеряла равновесие и упала в воду, подняв кучу брызг. Вынырнула и замерла посередине реки. Маг сидел на берегу и смотрел на меня. Ох, что это был за взгляд! Лир выглядел ослепленным, но в глубине глаз тлела боль и словно не давала ему дышать. Пальцы маг стиснул так, что побелели костяшки. А дышал с трудом. Метнулась к нему, в мгновение ока оказалась рядом. Наполовину в воде, наполовину нет.
— Лир, — позвала осторожно, поняв, что сделала что-то не так.
Мужчина поднял на меня глаза. Совсем серебряные, никаких оттенков.
— Я думал, ты не вернешься, — в отчаянии прошептал он.
— С чего ты взял? Я просто захотела поплавать и немного повеселилась. Это было так бесподобно!
— Ты можешь выйти из воды? — тихо спросил Лир, пугая меня еще больше.
Мне и так хорошо, но раз он волнуется… Я протянула руки, безмолвно прося о помощи. Маг вытащил меня на берег и прижал к себе, вернее, стиснул так, что даже косточки затрещали.
— Ты меня задушишь, — просипела я, пытаясь вырваться из его медвежьих объятий.
Он не реагировал. Не выпуская из рук, стал целовать волосы, шею, плечи, лицо.
— Эй, — попыталась я остановить это безобразие.
Бесполезно.
Губы Лира уже целовали мои. Снова жадно и горячо, собственнически и одуряющее нежно. Так, словно он чуть меня не потерял. Я не сопротивлялась, позволяя себе падать в бесконечный омут его страсти.
Мы остановились, когда хвост почти высох. Лир бережно, словно я хрустальный цветок, взял мое лицо в ладони, заглянул в глаза.
— Не пугай так меня больше. Пожалуйста. Из полетов русалки часто не возвращаются. Они предпочитают навсегда остаться в воде, становятся ее частью, — тихо сказал маг.
Да уж… Ни за что не сознаюсь, что и у меня мелькали подобные мысли. Только паники темного мага для полного счастья не хватало! Все и так было сложным, и с каждым новым днем клубок моей судьбы становится все запутаннее.
— Каждый раз будет все труднее возвращаться. Ариадна, сначала научись себя контролировать.
— Разве я…
— Я звал тебя четыре долгих часа! Ты даже не услышала. В полете для русалок искажается пространство, действует особая магия. Я бы не смог до тебя даже доплыть, дотянуться, остановить. Ты хоть понимаешь, что я чуть…
Лир замолчал, выпустил меня из рук, опустил голову и замер. Надо же, переживает. А знает-то меня всего ничего! Приятно, однако.