Иван осмелел. Встал на подножку
и заглянул в кабину. Ну, точно самопал. Три пластиковых кресла.
Левый руль. Пара педалей. Плоская, топорно приклеенная панель с
парой индикаторных шкал и несколько кнопок - все. Надо будет
научиться водить, явно не сложней уазика, на котором прапорщик
Забелин во время службы гонял. Спрыгнул, заглянул под днище. Ни
карданов, ни мостов. У колес независимая подвеска и, скорей всего,
такой же привод. Электромобиль, однако. Странное сочетание
средневековой дикости и прогресса.
- Пойдем на гору, - сзади
подошла Радка.
Иван оглянулся в поисках хоть
какого-нибудь холма. Потом сообразил, что девушка направляется к
одной из лестниц, ведущих на крышу, и поспешил за ней.
Сверху стала понятна вся
конструкция поселения - крепости. Все постройки торцами примыкали к
внешней стене, образуя почти правильный круг метров сто в диаметре.
Дома абсолютно стандартные, как штампованные, размерами примерно 4
на 7 метров, причем к центральной площади обращена короткая
сторона. Между домами расширяющиеся к стене загоны для скота, ближе
к внешней стене накрытые навесом. Плоские крыши домов и навесов,
соединяясь, образуют вдоль стены сплошной тротуар метра два с
половиной шириной, с одной стороны открытый, а с другой примыкающий
к примерно двухметровому продолжению внешней стены. В стене на
уровне пола горизонтальные, а на уровне груди вертикальные щели,
расположенные через равные промежутки. Ну, с верхними все понятно -
бойницы, вон кое-где гильзы помятые валяются. Судя по рассказу
чешки, они тут в состоянии перманентной войны всех со всеми. А вот
нижние?
- То про воду, - разрешила
чешка сомнения пленника.
Ага, значит тут дожди, хоть
изредка бывают. Иван уже изнывал от жары в своем свитере и ватных
штанах. Надо бы переодеться, да не во что. Вышел то он из сторожки
на пять минут, глянуть, кто приехал, а оно вон как сложилось. И что
странно, еще даже суток не прошло, а события вчерашнего дня: наезд
бандитов, гибель Верного, убийство фраера, бегство в никуда,
падение в берлогу, уже казались страшно далекими. Как будто, все то
случилось с ним в другой жизни. А может безо всякого как? Помер
отставной прапорщик Забелин в той берлоге, а душа его вот сюда в
этот мир угодила? Как там его Радка назвала? Очистцы? Вот, вот,
самое оно название - земля очищения от грехов. Поэтому и в плен к
этим хавийя угодил. Был за Иваном такой грех - недолюбливал он «лиц
кавказской национальности». Так-то националистом и тем более
расистом он же не был, вспомнить хотя бы закадычного армейского
друга Баймурата - калмыка по национальности. Но вот горцев, -
горцев он точно не любил, а фраера так и вовсе жизни лишил. Да и
медведицу безвинную загубил, вот и наказание, в виде грудного
медвежонка.... Хотя какое это наказание? Скорей уж награда -
животных Забелин любил, даже больше чем людей. Много больше.
Животные его никогда не предавали, не то, что близкие люди. Вначале
Галка со срочной не дождалась, а ведь такая любовь была! Потом
родной брат....