Пару раз к нам приезжал с визитами майор Форц, однажды мы выбрались в столицу графства и полюбовались местными достопримечательностями. Но большую часть времени Рольф посвящал тренировкам, и уже делал успехи, с каждым днем увеличивая расстояние, которое мог пройти без трости.
— О чем задумались, Софи? — Спросил Стейн, заставив меня отвлечься и поднять глаза от книги.
— О ваших предках, — ответила чистую правду, и перевернула страницу старинного фолианта, в котором описывалась история славного рода Стейнов.
Я как раз дошла до того самого спонтанного выброса силы, разрушившего Восточную башню. Этот момент описывался довольно подробно, потому что был единственным за много лет, когда хозяин замка не смог совладать с выбросом, и в результате погибла одна из горничных.
— И вам не скучно читать про дела давно минувших дней? — усмехнулся Стейн.
— Вовсе нет.
Я собиралась сказать, что в прошлом таятся ключи к будущему, но не успела.
Во дворе послышался какой-то шум.
— Это еще что? — Нахмурившись, спросил Стейн.
Вместо ответа, я прошла к окну и отодвинула штору, разглядывая дорогую, украшенную гербом карету, остановившуюся у центрального входа.
— Похоже, у вас гости.
— Кого еще рес принес? — Пробормотал Стейн, рывком поднимаясь и делая несколько шагов в сторону окна.
А я в очередной раз удивилась тому, насколько легко у него это выходит. А ведь большинству моих бывших пациентов и с гораздо меньшими травмами приходилось прикладывать куда больше усилий, чтобы начать ходить.
— Софи, вы видите, что там? — Спросил Стейн, остановившись на полдороге и опершись на спинку стула.
— Кажется, к вам дама, — заметив изящную ножку, появившуюся на ступени кареты, ответила мужу и замолчала, разглядев, кто именно пожаловал с визитом.
Амалия Эшвуд. Леди, которая так эмоционально вела себя на балу. И к которой у Стейна, судя по всему, были какие-то чувства.
Рольф подошел ближе, бросил взгляд во двор, и едва заметно нахмурился.
— Каратен ураз! — Тихо выругался муж, и в черных глазах мелькнуло смятение, а мне вдруг стало больно. Всего на миг, но и этого хватило, чтобы почувствовать себя самозванкой, занявшей чужое место.
— Я пойду, милорд, — с трудом сдержав эмоции, ровно сказала супругу.
Вот только руки почему-то задрожали, и бутыль, которую я попыталась убрать в рабочую сумку, громко звякнула о металлический бокс. Этот звонкий стеклянный звук показался слишком громким и разбил неловкую тишину. Мать-Заступница! Как же прав был профессор Гердин, когда предупреждал о ненужных привязанностях…