— Офонарели? — Сестра прокашлялась, продышалась, но от слов ругательных воздержалась. Почти. — Колонисты, млин! — Чашка с громким стуком водрузилась на стол, расплескав остатки содержимого и вызвав ещё одну волну ажиотажа среди чистильщиков. — Вы бы себя со стороны послушали! Пересадки! Копии! Прабабушку приплели! Ещё бы господа бога вспомнили! Никакая мама не клон! Обычный человек! А вы... Вы... — Ника вскочила, гневно сверкнув своими прекрасными, тёмными глазищами. — Вы оба ненормальные! Ты, потому что несёшь откровенный бред! — Ника ткнула пальцем в грудь мужчины и бросила яростный взгляд на меня. — А ты, потому что его слушаешь!
Сестрёнка пулей вылетела в коридор, я даже удержать не успела, так и осталась сидеть с протянутой в её сторону рукой.
— У Вереники очень неустойчивая психика. — Мэтсим обеспокоенно посмотрел ей вслед.
— Только сейчас заметил?
Я начала злиться. И причина крылась вовсе не в смысле произнесённых им слов, а в том, что он все эти бредни озвучил при Нике. С другой стороны, я сама виновата! Должна же была понимать, как сестра может отреагировать на подобные измышления. А с третьей стороны, кто ж знал, что у этого типа настолько извращённая фантазия?! Его вчерашние откровения — детский лепет по сравнению с озвученными сегодня! А с четвёртой, я первый раз в такой экстремальной ситуации оказываюсь! Мы с сестрой никогда и ничего не скрывали друг от друга.
— Зачем при ней говорить стал? — всё-таки не удержалась я от упрёка.
— Так ты же сама позволила Веренике участвовать в разговоре, — озадаченно моргнул братик. — Я решил, что ты понимаешь, что делаешь. А я откуда мог знать, какой у неё тип восприятия?
Закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Он хорош. И я ничем не лучше! Похоже, мы действительно стоим друг друга!
Медленно поднялась, оставив на тарелке несчастный, надкусанный бутерброд, и отправилась в комнату сестры. Если у неё будет нервный срыв, меня родители четвертуют. Я и так взвалила на себя слишком большую ответственность, когда уговорила их не брать Нику с собой в поездку и позволить на время своего отсутствия пожить со мной в этом доме. Уговорила по её просьбе, конечно. Не хотелось девочке лететь к чёрту на кулички и две недели изнывать от скуки — сначала на корабле, а потом на станции, где никаких развлечений нет, не было и не планируется в будущем. Ибо работа, работа и ещё раз работа. У отца — бесконечные совещания, обсуждения, переговоры. У мамы — секретарские обязанности по организации встреч и сопровождению. Вообще-то, она ветеринар, но работать по этой специальности папа ей категорически запретил, сказав: «Без меня никуда». А поскольку сам всё время в разъездах, вот и маме приходиться мотаться вместе с ним. И Нике, соответственно, пока несовершеннолетняя. Это я уже вроде как самостоятельная и самодостаточная в свои неполных двадцать пять. Даже живу отдельно. Причём, наверное, в самом старом доме, который на нашей планете можно отыскать!