— Вы хотели что-то еще? — вопрос звучал вежливо, но тон был настолько грубым, что я замялась с ответом.
Если скажу, что пришла ее успокоить, буду выглядеть глупо. А это совсем не то впечатление, которое мне хотелось о себе оставить.
«Первое неизгладимое», — вспомнился голос графини.
Возможно, стоит уйти? Нет, не лучший вариант. Уход будет выглядеть как побег.
Было бы от кого! Ей же всего десять! А точно ли десять? Неважно! В конце концов, кто здесь гувернантка?!
— Хотела обратить твое внимание, — заговорила я, подражая тону своей наставницы по этикету, — что ты покинула гостиную, не попрощавшись с гостьей.
Девочка сначала обиженно насупилась, после чего вновь принялась сверлить меня злым взглядом через зеркало. Нехорошо так говорить, но наличие эмоций, пусть даже это обида или гнев, лучше, чем полное их отсутствие.
— Как бы мы ни относились к человеку, нужно соблюдать некоторые условности. Пренебрежение огорчает людей, — уже мягче попыталась объяснить я, и тут же дала воспитаннице возможность воспользоваться подсказкой: — Вероятно, ты забыла?
— Нет, просто не захотела, — отрезала она и с раздражением отбросила расческу.
Вот, значит, как… Я сделала вид, что не обратила внимание на эту внезапную вспышку раздражения, и спокойно продолжила:
— Выходит, нам предстоит освоить не только бытовую магию, но и поработать над твоими манерами. С учетом того, что с памятью у тебя проблем нет, это займет не так много времени.
Прозвучало жестоко. Во всяком случае, по злым глазам девочки, я поняла: ей это пришлось не по вкусу. Но как иначе добиться уважения?! Без него, увы, не выполнить ту работу, ради которой меня пригласили в Золотые холмы.
— Думаете, оно у вас есть? – спросила девочка после некоторого раздумья.
— Что? — не поняла я.
— Время.
— А почему нет?
— Другие гувернантки долго не задерживались. Все уходят, и вы — не исключение.
А вот это новость. Значит, я не первая наставница Бетти, и лорд Блэквуд в письме предпочел умолчать о таком немаловажном факте.
— И почему же?
— Все просто: я очень умная, а они ничему новому научить меня не могут. Приходится говорить: «уволена», — Беатрис махнула рукой, точно отгоняла надоедливую мошку, — и их больше нет…
Конечно, все это было полнейшей чушью. Такие решения всегда находятся в ведении хозяев дома и только их. Что ж, маленькая плутовка, я тоже умею жульничать.