Я тоже, и со мной тебе не тягаться, милая. Рейх будет моим, я уже и ножички приготовила. Ремарк же сказал: живым — по мере возможности.
— А ты думаешь, он сам здесь? — рассмеялась Карла.
— Да, практически уверена, осталось определить — который.
Не могла не согласиться.
***
Рейх
В моей каюте на этом корыте разместились пятеро мужчин, потягивающих безалкогольные напитки.
— Ну что, какие у кого впечатления? — спросил я, откинувшись спиной на кровать.
Комната была небольшой — пришлось всем размещаться на полу. Все тело до сих пор болело после последней стычки, и трехчасовое совещание не улучшило моего состояния.
— По-моему, это просто сброд, — высказался мой глава по безопасности. — Найти действительно опытных людей практически невозможно.
— Ты вечно недоволен, а в итоге мы собираем прилично боеспособных единиц, — возразил ему тот, кто являлся моей правой рукой.
— Каждый раз вы спорите, но у нас выбора все равно нет! — вспылил Архаров.
— Мне не нравится, что здесь несколько женщин, — добавил Гетни.
— А вот нашему командиру очень понравилась одна, — поддел-таки меня мой помощник.
Заметил, гад.
— Просто я долго не был с женщиной. Прилетим — и я решу эту проблему.
— Вот и я говорю: от женщин одни проблемы. Они будут отвлекать мужиков от заданий, — снова буркнул глава безопасности.
Что с ним в последнее время происходит? Постоянно нервничает.
— Да уж ты реши ее. Можешь даже с новенькой. Не получится боец, будет… помощницей, — хмыкнул Гетни, один из двух главных инструкторов.
Сам бабник, который постоянно отхватывает проблем из-за флирта с кучей женщин, и мне того же желает.
— Да, тебе не повредит отвлечься, особенно от Руденко. У тебя на почве этой бабы совсем крыша поехала, — резко сказал глава безопасности.
— Где она сейчас? — напрягся я.
Ненависть вновь опалила грудь. Я столько лет ждал и шел к своей цели, хотел убить эту стервь, и вот, наконец, скоро это станет возможно.
— Она в секторе Ксирос, в миллиардах световых лет отсюда, и здесь быть не может, расслабься.
— Забыл тебя спросить, — огрызнулся я.
Эта тварь убила моего брата, а он говорит — успокойся. Не-е-ет, я до нее доберусь!
— Мы все обговорили, и вы можете выметаться. По прибытии начнем испытания.
Все со вздохами поднялись и направились прочь, бубня каждый по-разному, что Руденко — это моя болезнь. Они правы, но ничего, скоро я вылечусь.