— Да, согласна с тобой. Все очень целомудренно и достойно, — прикинулась я дурочкой. — Я приличная девушка.
Брови ведьмака поползли вверх, а меня окликнула Добракович.
— Ну что, ты готова? — спросила секретарь, переведя взгляд с меня на Барея.
— Конечно!
От нетерпения я едва не подпрыгивала.
— Тогда пойдем, твое время.
Оглянувшись на смотревшего нам вслед Диаркана, я поспешила к порталу.
Когда я оказалась дома, то на глаза даже навернулись слезы. Здесь все было как раньше и даже в моей комнате ничего не изменилось с моего отъезда. Присмотревшись к любимым вещам и покидав в сумку все необходимое, я отправилась на кухню и стянула из холодильника весь майонез.
Мы с папой его очень любили, поэтому дома имелся приличный запас. А также прихватила колбасу и другие вкусности, не забыла и про подарки подругам: любовные романы, про которые много им рассказывала, и пазлы для Алеи. Еще кое-что переписала из Интернета для номера самодеятельности.
Оставив маме и папе записку в несколько строк, что побывала дома, я поспешила к двери, активируя готовое заклинание портала, которое перед перемещением получила от Добракович. Потом золотое сияние — и я вновь оказалась в институте.
Кто-то еще ждал своей очереди, кто-то прибыл вместе со мной. А на душе печаль: Новый год я встречу не с родными.
В гостиной меня ждали подруги — они побывали дома намного раньше меня. Увидев большую, туго набитую сумку, девушки удивились.
— Что это ты принесла? — спросила Милана, норовя заглянуть внутрь.
Но я неумолимо застегнула молнию.
— Потом покажу, пока секрет.
— Ну, Ирина! — взвыла нага.
Алея только улыбалась, она знала: если я упрусь, то уже не уступлю.
— Вы там замолкнете или нет?! — раздался возмущенный голос соседки.
И мы, рассмеявшись, отправились ко мне в комнату. К вечеру самодеятельности все было готово!
***
Зал собраний был полон. Перед зрительскими рядами был поставлен преподавательский стол, за которым сидели все профессора и смотрели номера один за другим. Студенты расположились за их спинами — наверное, их пригнали сюда всех — и периодически подхихикивали над своими неудачливыми собратьями.
Я же весь вечер дергалась и переживала за кулисами. К тому же мы выступали последними, отчего мне становилось еще хуже.
— Прекрати переживать. Ты выйдешь на сцену вместе со мной, и никто смеяться не будет, — пытался успокоить Диаркан.