Хитрый лис понадеялся на гагаринскую скромность… Неужели не
понятно, что у меня, о настоящем Гагарине молчу, скромность
отсутствует ровно так же, как рога, копыта, хвост и крылья? Не
выросли с рождения.
- Вы совершенно правы. Полёт – штука непростая, но в известной
мере техническая. Делай то, чему учили, слушайся команд с ЦУПа, и
всё сложится хорошо. Поэтому любой из первой дюжины справился бы.
Сейчас иначе, персонально на меня заведено слишком многое, Мстислав
Всеволодович тоже абсолютно прав. Но и сбрасывать со счетов
важность восстановления отношений с китайцами я как коммунист не
вправе. Предлагаю компромисс. В Индию и дальше пусть летит Титов. Я
присоединюсь позже, в Пекине, обещаю красочный рассказ китайским
товарищам, как страшно было в оккупации, и как мы были счастливы,
когда нас освободила Красная армия, ведомая главнокомандующим –
товарищем Сталиным. Совершенно согласен, сталинские методы в
прошлом. Но унять безудержную критику всего, что было при Сталине,
как это сделал Никита Сергеевич, тоже невредно. Думаю, товарищи
члены Президиума, вы выработали верный подход, мы, рядовые
коммунисты, всецело поддержим.
Келдыш глянул с долей укоризны: «ну ты и демагог». Громыко, не
желавший ни на шаг отступать от выстраданного и согласованного
плана поездки, ехидно заметил:
- То есть для одного Гагарина нужен спецрейс в Пекин? Не много
ли чести?
- Премного благодарен. Но вы огласили, что после Кабула посетите
Ташкент для дозаправки самолёта и принятия на борт китаистов. Чай
не князь, до Ташкента долечу на рейсовом.
Тем самым сократив себе пребывание за рубежом раз в шесть.
- Разумно, - согласился Шелепин. – Вам, Юрий Алексеевич, тоже
смена обстановки не помешает. Когда были в отпуске?
- В ноябре пятьдесят седьмого, по окончании лётного училища… Вы
тоже правы, товарищ Первый секретарь.
В общем, я умудрился согласиться со всеми, в том числе
высказавшими взаимоисключающие суждения. Правильно? Наверно.
Этим поделился с Келдышем, когда вышли из дворца.
- А чему улыбаешься?
- Анекдот на ум пришёл. Он политический, не сдадите в КГБ? Весь
текст не помню, там Ленин говорит Троцкому: вы – политическая
проститутка, товарищ Троцкий. Сегодня Ильич мог бы и мне
сказать.
- Нет, всё верно. Это я неправ, возмутился, что Громыко решил
превратить космос в балаган. Нужно было тоньше. Вот как вы.