– Шини-семпай, а тебе не страшно идти в Страну Дождя? – спросил
Наоми. Мы с ним не сразу перешли на бег, а решили для начала
коротко размяться, пройтись пешочком.
– Шини в ужасе пред возможным недовольством Пейна-самы, – манеру
общения я тоже заблаговременно поменяла. Надо снова привыкать
говорить как расчетливая стерва и о себе в третьем лице. – Но Шини
считает, что если бы божество скрыло свой гнев, было бы
страшнее.
– Никакой он не бог, обычный шиноби с раздутым самомнением, –
высказался напарник. – Научишь блокировать боль?
Прикинула. Высшие уровни моих пыточных техник станут любому
нестерпимыми, к ним привыкнуть невозможно. Так что бы и не укрепить
будущее сотрудничество, научив Наоми терпению.
– Шини использует ирьенинскую методику, – не совсем правда, но
близко к ней. Всякие анестезирующие приемы на самом деле существуют
и Цунаде-сенсей много чего из них мне передала. Так что снимать
боль я отчасти умею. – Наоми ирьенин?
– Нет, пробовал освоить мистическую руку хотя бы, но чересчур
сложно, – легко признал свою неудачу парень. Биджу… он мне и правда
нравится. Не в том смысле, что я готова уступить подкатам, а как
друг. И это дерьмово. У Шини не должно быть лишних друзей. Не
хватало мне еще беспокоиться о малознакомом горце.
– Шини научит главному принципу, позволяющему терпеть. Боль –
это сигнал. Информация для мозга о том, что организм поврежден, но
у тебя есть органы чувств, ты видишь, что все в порядке.
Сконцентрируйся, переубеди свой мозг.
– Как в гендзюцу, – предположил “ученик”.
– Да, примерно так. Дай руку, будет больно, но ты сможешь
терпеть.
Какие у него изящные и тонкие кисти. Прямо-таки женские. Или,
может быть, руки музыканта. Не удивлюсь, если узнаю, что играет на
какой-нибудь гитаре или традиционном трехструнном сямисэне.
Последний имеется у Каноно и она меня пыталась научить. Музыка
однозначно не в числе моих многочисленных талантов. Разве что
ударные…
Схватила Наоми за запястье – не за ладонь же мне держаться – и
подала совсем слабенький пыточный импульс. На уровне “у меня болит
зуб” или “кости ноют в плохую погоду”. Скривился. Но отдернуть руку
не попытался.
– Буду наращивать постепенно, привыкнешь.
– Начну получать удовольствие… – вот же пошляк. Хотя смешно. Так
и представила, как зарумянившийся горец засмущает Пейна, требуя от
него еще и еще столько сладких и желанных мазохистских ощущений.
Конечно же, нет. Всему есть предел и некоторые пытки никакие
извращенцы не вынесут. Вот я как-то…