Вдруг не найдёт?
Часы на ратуше пробили полночь. Должно быть, все в доме спят
уже, и все двери закрыты. А вдруг Гарм остался на улице? Нет,
малыша надо спасать.
Я решительно распахнула дверь и двинулась к лестнице парадного
хода, с надеждой вслушиваясь в тишину. И внезапно услышала звуки
клавесина и чей-то смех. И приглушённое пение. У нас гости? Так
поздно?
– Гарм, – тихонько позвала я.
Но вряд ли пёсик был здесь. Вероятнее, он остался в
хозяйственном флигеле, а то и вообще мёрз во дворе. Сердце сжалось
от страха. Я спустилась на первый этаж, где находились парадные
комнаты: зал для танцев, гостиная с клавесином и трапезная. Тут же
была и оружейная – предмет гордости моих деда и отца. Раньше зала
для танцев не было: если маме очень хотелось потанцевать, слуги
просто расставляли мебель по краям трапезной, и гости танцевали
прямо так, а старинные доспехи, мечи, алебарды, арбалеты и плюмбаты
занимали обе залы. Но с появлением мачехи всё изменилось.
Сейчас из гостиной до меня доносился весёлый женский смех,
чей-то низкий голос, музыка и какой-то топот. Танцуют? Но ведь
далеко за полночь. И потом… отец же очень болен, ему же нельзя
ложиться поздно.
Я осторожно подошла к неплотно закрытым дверям и тихонько
заглянула в щель.
Зал был ярко освещён множеством свечей. Я увидела какую-то даму,
которая активно прыгала вокруг невидимого мне кавалера и тонко,
немного визгливо смеялась. Услышала голос маменьки, но не поняла,
что та говорила. Всё это было странно, очень-очень странно. Но вряд
ли там был Гарм.
Я попятилась, встав на цыпочки, чтобы меня точно не услышали.
Напрасно вообще я сюда спустилась. А затем бросилась к чёрной
лестнице. И с размаху вмазалась во что-то твёрдое. В кого-то.
Твёрдого.
Меня придержали. А полотенце на моей голове – нет. И оно
свалилось, выпуская мокрые пряди волос.
Ой, мамочки! Я врезалась в мужчину. Высокого, сильного, в
какой-то странной одежде: в чёрном парчовом камзоле, сверкающем
серебром, с широким поясом, зашнурованным на боку серебристыми
лентами. В тёмных штанах, не шоссах. Неширокие, но и не узкие
штанины, ничем не подвязанные, были без буфов. В сапогах, плотно
обнимающих ногу, словно кожаные носки.
И тут я сообразила, что смотрю куда-то не туда, и подняла
взгляд.
Сероватое в полутьме лицо, скуластое, с раскосыми глазами.
Восточными глазами, словно приподнятыми к вискам. Тонкая полоска
усов над резко очерченными губами, похожими на клюв. Тонкий прямой
нос, словно сломанный горбинкой у самой переносицы. Широкие брови,
похожие крылья лука. И волосы. Чёрные и длинные, до плеч.