Сон, как назло, не шел. Легла я, вопреки собственным страхам, все же в кровать и теперь смотрела, как за окном падают неуверенные снежинки. Лучше бы было просто отключиться и не вспоминать ни о чем до самого утра. Но коварные тени то и дело шевелились в углах, заставляя напряженно в них всматриваться.
Отвернувшись от окна, ярко представляла, что прямо сейчас над кроватью склонился маг. Резко дергалась от таких мыслей и переворачивалась к окну. Тогда маг в моем воображении появлялся в дальнем углу и вытирал окровавленные руки, затянутые в перчатки. Окончательно измаявшись после полуночи я просто легла, прикрыв глаза, пытаясь отрешиться от всех мыслей.
Пролежав так несколько спокойных минут, меня прошибло настоящим ознобом. Я резко открыла глаза и села на кровати: прямо передо мной в облачках всклокоченного тумана возвышалась мрачная фигура. Раскаченные за вечер нервы сдали — вопль получился очень пронзительным и душевным. Маг моментально исчез. Кричать я продолжала по инерции еще несколько мгновений, прежде чем успокоиться. Чувствовала себя весьма нелепо, но это же было чертовски неожиданно. Точнее, конечно, еще вчера стало понятно, что он зачем-то приходит по ночам. Но вот так открыть глаза и увидеть воочию… Я бессильно откинулась на подушки и провалилась в спасительный мир сновидений.
Недостаток ночного отдыха с утра давал о себе знать. Я была зла и решительна: немедленно пойти в левое крыло и высказать этому психу всё-всё-всё! Особенно, что он совершенно бессовестный лорд и отвратительный злодей, который ходит и пугает по ночам беззащитных девушек. Когда пришла Мари, мой настрой был уже самым воинственным и кровожадным. Горничная притихла от одного моего только взгляда и не решилась ничего спросить. Только доброго утра и пожелала. От такого приветствия я взвилась еще сильнее: “Доброе, да конечно! десять тысяч раз оно доброе!”. Натянув туфлю, как последний элемент своего наряда, пронеслась мимо растерявшейся девушки и решительным шагом двинулась в сторону центрального входа. За мной следом, еле поспевая, семенила ничего не понимающая Мари.
В душе царила мятежная ярость и я без лишних слов и объяснений миновала лестницу, что соединяла вход в правое и левое крыло. На лестничной площадке между переходами Мари замерла, как вкопанная, побелела и только успела перепуганно пропищать: “Леди!”.