– Три бокала фирменного лимонада герцога, - ответил Омерфор.
– Это всем, или только на вас, валл верховный жрец? - вежливо поинтересовался слуга.
Я ненароком хихикнула. “Пластилин” аж подпрыгнул.
– Не притворяйся идиотом, Гармус, - грубо выдал жрец, - конечно же я говорю обо всех гостях нашего замка.
Нашего? Вот дела! Так эти хоромы - собственность их религиозного культа, получается!
Дворецкий отреагировал на хамство Омерфора абсолютно спокойно, довел нас до золоченых дверей с вензелями и финтифлюшками, по-свойски сказал:
– В какую сторону открывается, сами знаете.
Повернулся и ушел. За напитками, надо полагать. Или заявление на увольнение писать, если у них есть такое. Возможно они тут все крепостные или того хуже, в рабстве. Я ведь ничего не знаю о местном строе! Мне очень, очень нужен друг в этом мире. У всех героинь книг они появляются и снабжают важной информацией о мироустройстве. Тоже так хочу.
Делан широким жестом распахнул створки двери и перед нами открылся просторный, минималистично обставленный зал. В нем всего-то что и было - это огромное окно во всю стену, от пола до потолка, завешенное зелеными портьерами, длинный прямоугольный стол по центру зала, да трон. Натурально, как у императора. И на троне восседал герцог. Вряд ли это кто-то другой мог быть. Что очень печально. У него не было ничего из того, что я ему успела придумать.
– Приветствую вас в своих владениях, - торжественно поздоровался низенький, пухленький мужчина лет пятидесяти с лишком. Нормальным таким лишком. С лица он был вполне привлекательным, но все равно каким-то плюшевым. Наверное, из-за круглой блестящей лысины, обрамленной густой щеточкой светло-каштановых волос. Из-под кустистых бровей выглядывали оживленно блестевшие глаза серого цвета. Даже усы с бородой не прибавляли герцогу со зловещим именем Амосфей Уртыга ни солидности, ни особой значительности.
– Вы, должно быть, прекрасная Ларисоль, хотел бы побеседовать с вами более пристально, - дружелюбно продолжил Амосфей, - а этих двух клоунов я хорошо знаю.
– О, у вас тут и цирк есть! - обрадовалась я, уловив знакомое слово.
– Был, до великой засухи, - хмуро встрял Омерфор, - животных поить нечем, их кого выпустили на волю, кого продали зажиточным дворянам. Те сейчас сбывают это беспокойное имущество в другие города. Которые пока еще не успели вызвать на себя палящий гнев Иналуру.