Затем опустилась на кресло понуро,
– Увы никому не уйти от судьбы!
– Спасибо, вам милые, что поддержали
Меня в столь тяжелый для жизни момент.
И губы ее тут слегка задрожали,
– Мой муж для врачей постоянный клиент.
– Крепитесь, княгиня, мы мысленно с вами
И сразу пишите, случиться что вдруг.
А мы вас утешим улыбкой, словами.
Обязанность в этом ведь лучших подруг.
Подруги простились, захлопнулись двери
Кати проводить их пошла на порог
Княгиня осталась. В удачу поверить
Свою не могла. Князь был больше чем плох.
-2-
Мария, в гостиной осталась, однако,
На князя смотреть не желала ни миг,
В душе сожалела о краткости брака,
Ведь в траурном платье весь образ безлик.
Она не любила ни черный, ни серый,
В ее гардеробе лишь солнца цвета,
Коричневый ей ненавистен сверх меры,
Не нравилась ей похорон суета.
Она отвернулась к окну дожидаясь,
Когда Катерина появиться вновь,
И властью своею в тайне наслаждаясь,
Мари изогнула насмешливо бровь.
Лишь только услышав шаги в коридоре,
Она Катерину просила войти,
В глазах той плескалось отчаянно горе,
Умрет старый князь, ей придется уйти.
– Катрин, вы уже собираете вещи?
Готовитесь съехать в деревню, домой?
Слова ее жалили Катю, как клещи,
Княгиня, напротив, довольна собой.
– Мари, дорогая, прошу, не печальтесь,
Я тоже по Вам буду очень скучать,
Над князя душой посоветую, сжальтесь,
Уйдет пусть не зная. Я буду молчать.
Пусть думает он, что останусь в поместье,
Что буду я с Вами свой век доживать,
О том, что уеду, таить должно вместе,
По сем попрошу Вас, княгиня, молчать.
Мари неохотно с Кати согласилась,
Кивнула и молча из зала ушла,
Шла медленно, чинно, и ярко светилась
Та брошь, что держала собой кружева.
Катрин с облегчением шумно вздохнула,
Не время ей было о прошлом грустить,
Оправила юбку, пылинки встряхнула,
И князя решила скорей навестить.
-3–
Василий Петрович смертельно был бледен,
Лежал очень тихо, почти не дышал,
Отец Михаил отслужил с ним молебен,
Чтоб место в раю получила душа.
Глаза его были блаженно прикрыты,
Улыбка таилась в устах в уголка,
Лицо его было спокойно, открыто,
Иконка лежала златая в руках.
Далек старый князь был от этого мира
Готовился к входу он в сладостный плен
Витали по комнате нотки эфира,
Не спутать ни с чем, аромат этот – тлен.
Отец Михаил окрестился повторно,
Зажег у больного кровати свечу,
Не дал заглянуть, дернув штору проворно,