Я ничего не сказала в ответ, я закричала, потому что получить одновременно оргазм и иголку в попу – это что-то с чем-то, я не понимала, хорошо мне или плохо, радоваться или рыдать в голос.
От боли на глаза навернулись слезы, и я стиснула зубы, всей душой ненавидя этого психа. Это же нужно додуматься до такого!
– Тише, – промурлыкал мужчина, и шприц полетел в урну. – Сейчас все пройдет, расслабься, – он осторожно погладил место укола пропитанным спиртом тампоном, а потом вышел из меня. – Нужно будет позже сделать йодовую сеточку, чтобы шишек не было…
И ЭТО ОН МНЕ ГОВОРИТ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПОДЛО ПОСТУПИЛ СО МНОЙ?!
– Ты гад! – простонала я, дернув связанными руками. – Да как ты мог?!
Мужчина тихо засмеялся, скользнул руками по моей талии и поправил майку.
– Я не мог иначе, ты бы мне добровольно не далась.
Поправив на мне одежду, Демид развязал мои ощутимо затекшие запястья, после чего я развернулась и наотмашь ударила его по лицу.
– Козел! – прошипела я. – Не смей больше ко мне подходить!
Мужчина криво улыбнулся, потирая пылающую щеку.
– А если ты сама захочешь?
– Не захочу, не переживай! Уж не особо-то приятно быть запасным утешительным вариантом!
С лица Орлова пропала ухмылка и он прищурился.
– О чем это ты?
– Ты прекрасно знаешь о чем, – ответила, сжимая кулаки. – Я слышала твой разговор с тем типом в палате и знаю, что ты влюблен в его невесту!
Демид молчал. Смотрел на меня холодным взглядом и молчал, но я была более чем уверена, что задела его за живое и в глубине души радовалась этому.
Но не прошло и минуты, как он снова улыбнулся.
– А ты что, ревнуешь?
В груди как будто подпрыгнул пушистый теннисный мячик, и я вздрогнула, упрямо поджимая губы.
– Было бы кого, – зло бросила, поворачиваясь к нему спиной. – Купи себе резиновую куклу и уединяйся с ней, а мне больше это не нужно. Я лучше в монастырь уйду, чем еще раз займусь с тобой сексом!
– Да неужели? А что мне делать, если ты вдруг сама ко мне придешь и попросишь меня об одолжении? У меня воля на женщин слабая, могу не отказать.
– Не приду и не попрошу, – буркнула и вышла вон из комнаты, подхватив под руку увесистую сумку. – Придурок озабоченный.