Орудия на крыше стреляли редко. И почти исключительно вперёд по курсу. Повозка летела над Пустошью столь быстро, что невозможно было даже заметить, какие цели перемалывают взрывы. Лишь облака пыли мелькали за амбразурами, уносясь куда-то назад.
Минут сорок они молчали каждый о своём. Эльза продолжала злиться и перебирать свои ошибки, а Реток улыбался под шлемом. Он вспоминал завистливые лица молодых караванщиков. Ещё бы! Отправиться в Пустошь одной повозкой, в неведомое, как легендарные предки, прокладывающие новые пути… Да ещё и с самой Эльзой! Девушкой, которая в метании ножей превзошла однажды самого начальника замковой стражи!
Ещё вспомнилось лицо отца, доверившего ему дочь герцога… И почему-то хмурый дед Реток… А ведь они никогда не позволили бы так гнать повозку!
Сняв шлем, Реток встал и ушёл из комнаты управления в коридор. Эльза не придала этому никакого значения — может, в туалет парень направился? Но Реток прошёл в комнату, нагнулся и пощупал пол ладонью. Затем он снял с гвоздика в стене длинный ключ-крючок, подцепил им незаметную скобу и открыл люк.
Через несколько секунд он уже был в комнате управления и, даже не сев в кресло, сказал:
— Леди Эльза! Необходимо снизить скорость!
— Нет! — отрезала она. И тут же резко спросила: — Почему это?!
— Батарея перегрелась, леди Эльза. Восемьдесят пять градусов. Можно яичницу жарить…
Эльза вскочила на ноги, сорвала с головы шлем и крикнула:
— Идти с прежней скоростью!
Она оттолкнула спутника и почти бегом бросилась по коридору. Реток сел в кресло и вздохнул:
— Доконает меня эта баба…
И тут же улыбнулся — именно эти слова по разным поводам повторял его дед.
Эльза вернулась быстро. Сунула руку под пульт, и повозка так резко сбросила скорость, что Ретоку пришлось упереться руками в приборы, чтобы не проехаться по ним лицом. Он сразу надел шлем, потому что орудия на крыше начали работать куда как активнее. Да и повозка теперь ползла по Пустоши как улитка. Хотя, конечно, она просто двигалась с обычной для каравана скоростью. Реток переключил на себя одно из передних орудий и принялся отстреливать особо ретивых тварей.
Занимался он этим недолго — пока не услышал всхлип. Приподняв шлем, Реток увидел, что подбородок Эльзы мелко трясётся, а на щеке повисла слезинка.
— Почему? — Девушка снова всхлипнула и через силу выдавила: — Я думала дойти до Перекрёстка за восемь часов…