Алевтина открыла дверь и пригласила девушку в комнату.
У открытого окна, в кресле-качалке дремала пожилая женщина. Алевтина тихонько потрясла ее за плечо:
- Тётя, просыпайся, я тебе новую жиличку привела, ту, о которой рассказывала пару дней тому.
Старуха приоткрыла веки, но было видно, что еще не совсем очнулась от сна.
Алевтина торопилась, а потому обернулась к Регине:
- Я завтра заскочу, а вы пока тут знакомьтесь. Муж из рейса пришел, гостей сегодня ждем, обед готовить нужно, а пока тётушка проснется, полдня пройдет.
Алевтина чмокнула тётку в щеку, подмигнула Регине:
- Не робей, тётка у меня классная, - и выскользнула из комнаты, тихонько притворив за собою дверь.
Регина продолжала стоять у двери, переминаясь с ноги на ногу, продолжая держать в руках портфель, не зная, что сказать и что делать дальше.
- Не стой у порога, - услышала голос из кресла-качалки: - Возьми стул, садись рядом со мной, познакомимся поближе.
Девушка огляделась. В центре комнаты стоял овальный обеденный стол, накрытый кружевной скатертью, вокруг стола - четыре венских стула на гнутых тонких ножках, с высокими спинками. Точь в точь, как тот, на котором так любила сидеть у окна ее прабабушка.
Регина взяла стул и подошла к окну. Села.
- Здравствуйте, меня Регина зовут. Меня Ваша племянница привела.
Старуха улыбнулась:
- Да знаю я, знаю ... Алевтина небось наговорила, что я совсем из ума выжила? Ну так это она напрасно. Все в порядке у меня с головой. Меня Ольга Пантелеймоновна зовут, но ты, если хочешь, можешь звать меня баба Оля.
Регина вздрогнула, как от удара током. Уже много лет она никого так не называла. Рука непроизвольно потянулась к груди и сжала кулон. В глазах заблестели слёзы.
- Что с тобой, девонька? Ты чего плакать собралась?
- Так бабушку мою звали, точнее прабабушку ... я, когда маленькая была, ее бабой Олей называла.
- Ну значит буду тебе вместо прабабки, будем жить-поживать ...
И они стали жить-поживать.
Утром Регина уезжала в институт, и, хотя, на метро добираться было гораздо быстрее, девушка так и не привыкла к подземке, добиралась двумя трамваями. Ехать трамваем было всегда интересно, можно любоваться городом, который не был похож ни на один из тех, что видела Регина.
Прямые улицы и проспекты, серые вычурные дома, минимум зелени. Ленинград был строгим и холодным, прекрасным в своей надменности, завораживал и держал на расстоянии.