— Они же присягнули тебе на верность?! – Я снова прикладываю руку к шее, чувствую, как тогда, боль от пожирающего плоть огня.
— Договариваться нужно не с предателями, Мьёль, а с теми, кто не предал. Знаешь, почему проиграл твой отец?
— Потому что твоя армия бессмертна? – Я пытаюсь игнорировать удушливую вонь горелой плоти.
Раслер машет головой, надевает перчатку.
— Потому что ты была единственной, кто остался верен ему до конца.
Он смотрит на огненное дело своих рук - и красные языки пламени пляшут в его глазах, словно маленькие демоны. Мне хочется бежать, хочется закрыть нос рукой, как-то отгородиться от происходящего, но я не смею. Дочь короля не имеет права на слабость. Дочь короля видела смерь ни раз и, встречаясь с нею снова, должна приветствовать, как старую знакомую, а не морщить нос.
Вокруг нас слышны шорохи, плач и сдавленные крики. Несколько проклятий на голову Наследника костей разбиваются о ровный строй неупокоенных, которые следую за своим господином, словно беззвучные тени. Внезапный порыв ветра сбивает пламя и ужасное зрелище понемногу сходит на нет. Прошло так мало времени, а на месте храма осталось лишь пепелище – выгорело все, до самой земли.
— Какой он – твой брат? – спрашивает Раслер.
— Сильный и смелый, - отвечаю я то, что знают все. Логвар – первый сын моего отца, лучший воин в округе. Он безжалостен к своим врагам.
— Ты же никогда не врешь, я слышал? – Наследник костей поворачивается ко мне, и сиреневый взгляд заставляет меня цепенеть. – Скажи то, что думаешь, Мьёль.
— Он мерзкий ублюдок, - отвечаю я. И мне радостно, что смогла, наконец, выпотрошить из своей души эту боль. – Жестокая скотина.
Раслер задумчиво теребит кровавый камень на толстой черной цепи, который носит не снимая. Говорят, там заточена кровь его любимой, той, что разбила ему сердце. Что за чушь?
— Он не придет за тобой? – его следующий вопрос.
— Логвар придет за короной и, если потребуется, отрубит мне голову вместе с ней. Я не тот человек, ради которого брат станет загонять лошадей и собирать войско.
— Хорошо. – Кажется, он удовлетворен ответом. – Тебе нечего бояться.
— Я не боюсь, - резко отвечаю я. – Только тебя.
Да, я боюсь его, несмотря на то, что Раслер не сделал ничего, чтобы причинить мне вред и, кажется, он слишком безразличен к моему существованию. Вряд ли ему интересно меня мучить.