– Да.
– Бог с вами, госпожа! Он знает то же, что и все! Наш благородный господин наказал убийц Невиллов, а теперь сам обвинен в убийстве! Будь проклят этот Дьявол! – с жаром воскликнула Мэгги и тут же осеклась, оглядываясь по сторонам. Если кучер ее и услышал, то не подал виду.
– Значит, я должна помочь моему отцу доказать свою невиновность! – пылко ответила я.
Служанка с сомнением покачала головой, но возражать не стала. Мы ехали по дороге в замок сквозь серую хмарь. Дождь барабанил о натянутую ткань, и мысли мои были такими же хмурыми, как небо над головой.
15. 14
За окном бушевала непогода, как и всегда в октябре в этой части королевства. По такому случаю в проемы были вставлены рамы с прозрачной слюдой, но все равно дневного света уже не хватало. Я сидела у подоконника, склонившись над белоснежной рубашкой, и аккуратно выводила стежок за стежком. Шить и вышивать меня тоже научили в монастыре.
– Здесь никто не будет даром есть свой хлеб, – сказал мне несколько дней назад новый хозяин замка, – в ваши обязанности будет входить вот это! – с этими словами Дерек свалил мне на руки ворох рубашек. – Почините их.
Я покосилась на лежащие рядом ножницы и поспешно отодвинула их от себя, в очередной раз борясь с искушением искромсать отданную в починку одежду на мелкие лоскуты.
– Вы решили сделать меня своей служанкой? – спросила я тогда, стоя посередине своей комнаты с копной нательного белья в руках. Охнув, Мэгги, моя неизменная компаньонка, подскочила мне на помощь.
– Позвольте мне, госпожа! – предложила она.
– Нет, я хочу, чтобы это сделала Марисоль, – отрезал Дерек, не сводя с меня взгляда, от которого замирало сердце и все внутри переворачивалось. Я нервно сглотнула и лишь крепче прижала его рубашки к груди, понимая, что когда-нибудь ему надоест просто смотреть на меня, и тогда никто меня не спасет от него.
– Я все сделаю, – поспешила заверить я его, чтобы он поскорее ушел, к тому же в такой работе не было ничего постыдного. Но мужчина уходить не торопился.
Дерек неспешно прошелся по комнате, внимательно разглядывая ее убранство, легкой усмешкой отметил имеющееся здесь зеркало, и подошел к столу. Постояв с опущенной головой над закрытой шкатулкой с украшениями, он медленно открыл ее и запустил дрожащую руку в драгоценности.
– Это, – мужчина держал на подрагивающей ладони серьги с изумрудами, – мой отец подарил моей матери, когда она родила меня. А это, – Дерек достал из глубин шкатулки ожерелье с рубинами, – он привез ей из похода. А вот это...