– Как я рад, что увидел вас здесь! Пойдемте… Я проведу вас к фон Гагенам…
Он сделал жест, выражавший извинения перед людьми, которых мы обошли.
Я попытался вставить несколько слов, хотя бы для того, чтобы показать, что я защищался:
– Добрый вечер, Гарри. Какое празднество! Красивый замок. Кстати, вопрос… Почему Брель? Да еще так настойчиво…
«Вальс из тысячи тактов», льющийся из динамиков, сжимал мне сердце. Глупое, сентиментальное животное, я, наверно, умру от какой-нибудь мелодии. От этой или от другой…
Он приподнял брови.
– Бельгийские кузены, чтобы сделать приятное им… Вы знаете, эти люди…
Он сбивал меня с толку. Служителем он был или своего рода тайным советником? Мог ли он быть одновременно и снобом, и завистником?..
Я сталкивался тут и там то с каким-нибудь туловищем, то с плечом или рукой, наступал на чью-то ногу, вдыхал чьи-то духи. «Пардон… пардон», я был, наконец, перед вождем племени, графом фон Гагеном. Седые волосы, угловатые черты лица, лазерный взгляд… Рука моя в течение нескольких секунд была в его сухой ладони. Прикосновение к ней оставляло впечатление тёрки.
Словоохотливый Гарри представлял меня:
– Дорогой друг, это Грегори Уолстер. Молодой адвокат, о котором я вам говорил, блестяще окончивший Бостонский университет. Человек будущего, достойный доверия. Вы как раз искали человека активного, изобретательного, начинающего карьеру… Вот он. Надо его удержать, пока он не встал на другой путь. Я подумал о нем в связи с вашим делом о копиях…
Гарри продавал меня этому старому крабу. А тот ответил, не раскрывая рта:
– Месье… месье…
– Уолстер.
– Каковы бы ни были планы, которые строит Гарри по поводу кометы, – сказал он, – принимаю вас с удовольствием. Друзьям Гарри добро пожаловать.
Было ясно: если бы я не был другом Гарри, никогда не переступил бы я порога этого дома.
Я был вынужден успокоиться, оставив мою чувствительность на вешалке социальных проблем.
– Настойчивости Гарри не сопротивляются.
Граф фон Гаген разглядывал меня.
– Это верно, Гарри умеет убеждать, – сказал он, повернувшись к гостю, который шел за мной.
Я наклонился над мягкой рукой, усеянной кольцами, госпожи фон Гаген. Легкий толчок Гарри вернул меня к моему долгу: склониться перед графиней и ткнуться носом в кисть руки, как в подушку из мяса. Чтобы мой поклон имел хотя бы минимум вежливости, я должен был слегка отступить одной ногой. Я вдохнул запах музы.