Она выбрала последний кусок сладкой свинины.
– Такая плохая репутация? – повторил он, польщенный, но и озабоченный. – Так рассказывают?
– Говорят, что вы «бабник», «сердцеед», «соблазнитель».
Она с удовольствием ела рис, поджаренный по-кантонски.
– Вы, наверное, боялись и меня, и этого ужина? – сказал Лоран.
– Не надо преувеличивать. Я находила вас привлекательным. В объятиях опытного мужчины вашего возраста женщина не чувствует себя наглядным пособием по анатомии. Да еще вы и француз, это – преимущество. В одной статье я читала, что у вас любовные подвиги удаются особенно хорошо, что в этом плане все остаются довольными.
– Статистические данные типа Кинси мне ничего не говорят, – отвечал Лоран – Эта тема – вне пределов моих интересов.
Он представил себе рекламный текст по телевидению на тридцать секунд: «Такой-то детергент отмывает отлично, но француз занимается любовью еще лучше. Я не променяю моего мужа-француза ни на какого другого, даже если он моложе и сильнее».
– Все это – глупости, – сказал он. – Образ француза «бабника» – такой же банальный, как образ «девицы с площади Пигаль». Мы с женой составляем очень дружную пару, у нас есть…
Он хотел сказать – сын, но застеснялся говорить об этом хрупкой девице, которая моложе Филиппа.
– У вас есть что?
– Не важно. Хотите десерт?
– Да, – сказала она, – с удовольствием. Блинчики, обожаю блинчики. С яблоками.
Десерт – это был сильный удар. Он надеялся, что она закончит ужин чашечкой кофе. Хотя бы еще пятнадцать минут для беседы. А эти чертовы блинчики надо готовить. Ждать, когда их принесут, красивые, горячие, пылающие, Время, чтобы она их съела – а ела она с возмутительной медлительностью, да еще с ужасными замечаниями, – она превратит его в порошок. Лоран Же в виде порошков.
– Для мадемуазель блинчики с яблоками, а для меня кофе, – сказал он гарсону.
Он тут же пожалел, что заказал, от одного запаха его потянуло на рвоту. Кофе – это часть утра, начало дня и работы. Никогда не пил он кофе вечером.
– Вы не любите блинчики? – спросила она.
– Нет, – ответил он. – Нет. Не люблю блинчики.
– Боитесь располнеть?
– Нет. У меня вес меняется с трудом. Просто не люблю блинчики.
– Но вы любите свою жену?
Под глазами сиреневые мешки, менторский тон. Кстати, она играла на этом.
– Да, я люблю свою жену.