– Что-то вроде этого. Представь теперь того же Родимцева. Он стал бы так стараться удержаться, если бы наперед знал, что наступления в городе не будет, а его части только отвлекающий маневр, призванный расшатывать силы немцев?
– Ну, упираться-то он бы не перестал, но, думаю, решительности в его голове поубавилось бы. Да и как остаться в трезвом уме, зная, что все напрасно?
– Не так. Это было не напрасно, Петь, выкинь это из головы. Мы были там нужны и сделали свое дело. Но вот человеку в окопе было бы очень хреново, зная, что он разменная монета, вот в чем вопрос.
– Да уж, как представлю себе такое, даже думать не хочется, что бы я сделал, если бы все это знал. Господи, сколько же нас там побили ради отвлечения, ты помнишь?
– Гораздо лучше тебя, – кивнул я, – ведь я об этом знаю из двух источников! – усмехнулся я. – Теперь возьми даже наше командование, это как раз наглядный пример.
– Ты о войне?
– А о чем же? Почему никому, заметь, вообще никому в Сталинграде не сообщали о предстоящем наступлении? Вот ты о чем думал в окопах Сталинграда?
– Точно, ведь бойцы постоянно сравнивали себя с теми, кто отступал от границы.
– Именно. Мы бились, но думали только об одном, как бы устоять, перестать отступать. А вот в Москве думали иначе. Там вовсю готовились, но никто у нас об этом не знал, понимаешь теперь, почему?
– Да, думаю, понимаю, – грустно кивнул друг. – Побежали бы люди, не все, конечно, это исключено, но многие дрогнули бы. Сам помнишь, наверное, и так дезертиров было немало…
– Вот, Петь, ты сам и ответил на свой вопрос. А мои знания и сведения – это бомба. Дрогнет уже не солдат в окопе, а кто-то в правительстве, и что тогда?
– Прости, я тебя обвинял не подумав. Конечно, ты прав, но почему так гложет то, что твои знания никак нельзя использовать?
– Почему нельзя? Как раз наоборот, – серьезно ответил я. – Я помаленьку это и делаю. Для страны, конечно, это капля в море, но как только сюда попал, я старался изо всех сил.
– Ты о собственных действиях на фронте? Это да, со стороны иногда казалось, что за тобой какая-то вина перед нашими бойцами, вот ты и пытаешься убить в одиночку всех фрицев. И ведь скольких ты отправил на тот свет? Только пока со мной воевал, больше ста, да чего там говорить, я ведь знаю, что было больше, человек двести точно.