— Слышал, ты у нас не только в бою
герой, но и по жизни везунчик? — начал я, пытаясь завязать
разговор. — Говорят, тебе и в кости фартит, и из любой передряги,
как гусь, сухим выходишь?
А чего вокруг да около ходить? Я
решил прямо в лоб, начать с главного.
— Всякое болтают, — пожал плечами
Ратибор, продолжая с остервенением драить свой топор. — Люди любят
языком почесать, особенно когда делать нечего. Ты им хлеба не
давай, а дай только посудачить о ком-нибудь.
— И все же, дыма без огня не бывает,
— не унимался я. — Может, секрет какой знаешь? А то мне в последнее
время как-то не особо везет. Поделишься?
Ратибор наконец отложил топор и
брусок и поднял глаза на меня. А взгляд у него такой, с хитринкой.
Или нет, это искорки безумия поблескивают?
— Секрет? — протянул он, почесав
затылок. — А ты, староста, видать, тоже любитель секретиков? Ну,
так и быть, поделюсь, раз уж ты такой любопытный.
Он наклонился ко мне и заговорщицки
прошептал:
— Слушать надо, староста.
Внимательно слушать. И не только ушами, но и это… как его…
Ратибор защелкал пальцами, пытаясь
вспомнить нужное слово, и состроил такую рожу, будто у него зуб
разболелся.
— Чем слушать-то? — не понял я.
— Ну этим… как его… сердцем! —
наконец вспомнил он, ткнув себя кулаком в грудь. — И вот этим
еще!
Он стукнул себя в лоб, да так
энергично, что я невольно отшатнулся, опасаясь, как бы он себе чего
не повредил.
— Мозгами, что ли? — предположил
я.
— Не! Душой! — хихикнул Ратибор,
хлопнув себя по колену. — Вот когда научишься слушать сердцем и
душой, тогда и поймешь, что к чему, и как поступить, и куда идти, и
что делать. Они тебе все подскажут!
— Кто — они? — не понял я,
подозрительно покосившись на него.
Кажется, с дуркой мужичок-то.
— Как это — кто? — удивился Ратибор,
округлив глаза. — Голоса, конечно! Чьи же еще?
Точно! Он из этих,
прибабахнутых.
— Голоса, значит… — протянул я.
Ясно, что у Ратибора не все в
порядке с головой.
— И что же тебе эти… голоса
говорят?
— Всякое говорят, — загадочно
ответил Ратибор, подмигнув мне. — Иногда такое, что и не выговоришь
сразу. Но ты не бойся, староста, они хорошие. Плохого не
посоветуют. Ты вот тоже прислушайся, глядишь, и тебе чего
подскажут. Только это, с непривычки-то оно боязно, конечно. Но ты
не пугайся, они быстро привыкают.
— Да уж, мудрено ты говоришь,
Ратибор, — покачал я головой, решив пока не спорить с ним. — Не
каждому такое дано, видать. Не у всех, видать, душа
разговорчивая.