— Быстрее, кому господин Демидов приказал, иначе бунтарь покинет
горо… — затараторил Илларион, когда дверь кабинета открылась и я
вырос на пороге.
Бедолага решил, что вернулись нахичеванские быки, но запнулся и
с перепугу упал со стула. Медленно начал отползать к стене, пока не
стукнулся об нее затылком.
— Это он, это он! — директор затыкал в меня пальцем, тампоны из
его носа выпали.
— Баста карапузики, кончились ваши танцы, — сказал я, закрывая
дверь в кабинет на защелку.
Демидов поднялся, обернулся и я увидел худощавого мужчину
средних лет, побитого сединой. Он бросился к столу, выдвинул ящик,
но завизжал от боли — я в несколько шагов настиг его и ударил ногой
по ящику, когда Демидов сунул туда свои пальцы. Револьвер он не
успел вытащить. А так хотел.
— Не вой, время позднее, люди спят, — я потянул его за шиворот,
усаживая в кресло.
— Сашка, Сашка вернулся, а я говорил, что он нас не бросит! —
Лютик на радостях начал пританцовывать.
Демидов сжимал и разжимал ударенные пальцы. Перелома там не
было, по крайней мере хруста костей я не слышал. Но ощущения точно
были запоминающиеся.
— Ты знаешь кто я… — зашипел он. — Живым тебе из города не
уйти!
— Страшно, прожилки трясутся. А кто ты — знаю, — я поставил
чемоданчик на стол, раскрыл и достал договор, который прихватил с
собой по такому случаю. — Ты нехороший человек. Козел, а знаешь что
козлы делают?
— Что? — нахмурился он, прижимая ушибленную кисть к груди.
— Травку козлы жуют. Рот открой.
— Зачем? Ты отсюда живым не уйдёшь, паразит, — процедил Демидов,
начав дуть на пальцы, подвывая.
Я положил свой чемоданчик на стол, раскрыл и достав кабальный
договор циркачей, резким движением поставил ногу на кресло
Демидова. Носик туфля застыл в сантиметре от его промежности. Тот
даже выть перестал, уставился на туфлю и побледнел.
— Открой рот пожалуйста, — попросил я.
— Ты…
Он заткнулся — подействовал хлесткий удар под солнечное
сплетение. Я зажал его нос пальцами, заставляя открыть рот. Воздух
быстро начал кончаться и Демидов таки открыл свою пасть, а я
засунул меж его зубов договор.
— Жуй, — проскрежетал я, наставив дуло револьвера на лоб
нувориша.
— Не буду.
— А если подумать хорошо?
Я взвел курок. Демидов с ошарашенными глазами размером с блюдце,
начал жевать договор. Я покосился на директора и поднял вторую
часть.