— Ну что скажешь? — наперебой загалдели артисты.
— Как есть скажу — такой контракт подписывать нельзя, — отрезал
я.
— В смысле? — выпучил глаза Лютик.
— В смысле, что когда пойдёшь справлять нужду, можешь прихватить
его собой, такой контракт не жалко.
— Почему, Саш, там же хорошие деньги платят? — заинтересовался
близнец Митя.
— Илларион тоже платил, только до вашего кармана редко что
доходило.
Я объяснил циркачам в чем загвоздка предложенного договора,
загибая пальцы и останавливаясь отдельно на каждом пункте.
Во-первых, договор не имел срока действия. Подпишешь такой, и
поминай как звали — от контракта тебя освободит только могила. вот
как горбатого она исправляет, так и здесь. Во-вторых происходило из
во-первых. Контракт содержал неустойку, цифрами не прописанную, но
сформулированную так хитро и замужренно, что циркачей можно будет
поставить на любые деньги. Если они захотят его расторгнуть конечно
же. Наконец, в-третьих, медицинские расходы, расходы на содержание
и на еду предполагалось удерживать из гонораров артистов (а-ля
Илларион). Зато за одно выступление причиталась довольно
внушительная сумма — два рубля за выход. Туда же шел бонус в
сопоставимом размере после пяти беспрерывных выступлений.
Радость артистов улетучивались вместе с озвученными мной
пунктами кабального договора.
— Это что выходит, они в столице тоже плуты? — Лютик принялся
озадачено поглаживать бороду. — А как сладко он рассказывал! Сам
падлюка точно такой, как Илларион! Пфу!
— Мне кажется в этом деле честных не сыскать днем с огнём, —
забурчал Витя, ерзая на стуле.
— И шо же теперь нам делать? — разочаровано протянул обычно
неразговорчивый Муромец,
— Использовать контракт по рекомендации мной озвученной, —
заключил я, — Подписывать такое точно нельзя, или вы из одной
кабалы попадаете в другую. Кстати, даже если вы каким-то чудом
уплатите неустойку, то нигде больше не сможете выступать.
— Так и написано?
— Вот здесь, — я ткнул пальцем и зачитал кусок, — Артист без
разрешения на то от цирка «Протасов и Ко» не имеет права выступать
нигде более. Так что Илларион еще цветочки. Доклад закончен.
— Уроды, а! — Кот на эмоциях схватил договор и разорвал на
несколько частей, а потом с обреченным видом осунулся и едва не
стек под стол.
— Может за правду Илларион напакостил? А этот директор ихний
Фома вид делает, что дурня ростовского не знает! — последовало
предположение.