– Когда-то давным-давно, когда планета только появилась, она была пустой. Ни животных, ни насекомых, ни даже растений… на ней не было ничего. Только пустота и тишина. Но ничто не может долго существовать, оно стремится чем-то наполниться. И тогда в этой пустоши зародились демоны, назвавшие себя людьми.
– Демоны, которые утащили маму?
– Да! – Иринарх откинулся на спину и прикрыл глаза. – Они были очень похожи на нас с тобой…
На этой фразе у девушки всегда округлялись глаза. Она не понимала, как в таком случае отличить демонов от людей, от нее или отца. А если такой забредет к ним в пещеру, что тогда?
– За одним исключением: им не требовались вода или еда для поддержания жизни, им не требовался отдых. Единственное, что им нужно, это энергия.
– Энергия?
– Да, энергия самого солнца, они ею питаются.
– Хм, как можно питаться солнцем, мне казалось, солнце выше неба, а значит, и выше «Небывалого», а значит, они не могут до него дотянуться? Или могут?!
Вот этот момент всегда смущал девушку, пока папа не объяснил, что энергию солнца можно поймать в коробку и доставать из нее понемногу, чтобы хватало каждому демону.
– Что было дальше?
– А то, что демоны живут вечно, если вовремя питаются солнцем, и всю вечность они проводят в скуке и унынии. И, чтобы как-то себя развлечь, они стали придумывать необычные для земли вещи.
Хоть девушка знала историю наизусть, все равно спросила:
– Что? Что они придумали?
– Они придумали растения, это было самое первое их творение. Леса, поля, вся зелень, что покрывает землю, когда им надоело и это, они придумали животных, птиц. Тысячи разных видов, которые населяют планету.
– А потом?
– А потом настала очередь примитивов.
Девушка всегда морщилась, ей не нравилось, что отец в своей истории обзывал ее и себя примитивами.
– Но такова эта история, я не могу ее переделать,- качал он головой, и разводил руками в стороны.
– А дальше?
– А дальше, – Иринарх, наконец, улегся на свой тюк, – а дальше, хитрая лисичка, пора спать. Буря нынче сильная, до завтра не уляжется. Так, что отдыхай.
Эва глубоко вдохнула дымный воздух, наполняющий небольшое пространство, плотнее закуталась в трухлявое одеяло, улеглась, не произнося ни звука. Хоть она никогда и не признавалась, но в такие моменты она начинала сильнее тосковать по маме.