– И вовсе мы не беззащ…– начала было возмущаться Мари, но договорить не успела, так как из толпы послышались громкие крики и мольбы о пощаде.
– О боги! Да что мы в самом деле?! – возмутилась уже я. – Пока мы тут болтаем, наших парней местные калечат.
Не говоря больше ни слова, я кинулась протискиваться сквозь скопление любопытствующих. С трудом пробравшись, увидела, что пощады просит не наш, а тот самый мужчина, который бесцеремонно схватил меня и повёл танцевать. Прижав к полу коленом между лопаток его держал Гвен, заломив при этом руку противника ему же за спину.
– А-а-а-а-а! Больно-больно! – чуть ли не визжал тот негодяй.
Другие неприятели, которые тоже дрались с нашими, также были повержены – лежали на полу. Двое из них были без сознания, третий стоял на корточках и плевался кровью, четвертый сидел на пятой точке и, запрокинув голову, пытался унять носовое кровотечение.
Николас и Оливер с синяками на лицах, запыхавшись, спина к спине стояли в центре и наготове держали кулаки, следя за противниками, ожидая, что те в любую минуту могут подняться и снова наброситься на них.
– Проси прощение у моей девушки! – строго проговорил Гвен, продолжая удерживать противника.
Мои подруги, тоже пробравшись сквозь толпу, встали рядом со мной и как-то загадочно на меня посмотрели, видимо, ожидая моей реакции на такое смелое заявление Хайроша. И практически все присутствующие смотрели только на меня. Я ощутила, как к моему лицу прилила краска. Вот зачем он так сказал? И возразить ничего не могу, по крайней мере сейчас, в такой неприятной обстановке.
– Я не знал, что эта красотка занята, – простонал поверженный.
– А ну извинись! – негодовал Хайриш и еще сильнее заломил руку неприятелю.
Противник буквально взвыл от боли и едва слышно произнес:
– Изви-ни-те.
– Громче! – не унимался Гвен, сильнее надавив на мужчину коленом.
Мне стало не по себе. Так как снова ощущала на себе чужие любопытствующие взгляды. И я не на шутку испугалась сейчас своего друга. У него было такое злое лицо. Не ожидала от него такой жестокости. Поверженный не смог ничего больше произнести, а просто плакал от боли.
– Оставь его! – попросила я Гвена.
Хайрош устремил на меня свой взор и произнёс:
– Он заслужил.
– Довольно! – вмешался пожилой и грузный мужчина, выйдя в самый центр. – А ну покиньте мое заведение! – обратился он скорей всего к нам.