– Впервые в Приграничье едите? – спросил старичок, добывший нам обувь.
– Важная миссия корпорации «Желание», – важно выпятил грудь Пикли.
– Знаем мы вашу корпорацию, – с пренебрежением бросил старичок.
– Там такие, как я исполняют желания? – запахнула я шубу.
– Таких как ты я впервые вижу. Кто же тебя в мужицкую одежду одел?
– Да, кажется, я сама.
–Если сама, это плохо. Нечего женщине мужиком быть. Небось и делаешь все сама, – он покосился на Пикли, – хотя чего я спрашиваю. Не пробовала из него мужика сделать?
Я посмотрела на Пикли. Он сидел на полу, вытянув ногу ближе к огню, и пытался отколупать льдинку с носка.
– Сильного, смелого, чтобы за ним как за каменной стеной? – иронизировала я, повернувшись к старику. Но лицо его было серьезным. – Если мама его таким не родила, я уж здесь бессильна.
– Мужчину сильным делает женщина, а не мама. И только тогда, когда перестанет делать всю мужскую работу.
– Ну, уж нет. Доверить безалаберному эльфу серьезную работу? Он же все испортит. Вон, даже желание исполнить нормально не мог, теперь мучайся с ним.
– На все твоя воля, – протянул старик.
– Даже не божья?
– Что ж, Бог должен за каждым мужиком да бабой бегать, чтобы мозги на место поставить? Это уж вы сами разбирайтесь.
– Вот, возьмите, – к нам подбежала девчушка и протянула деревянную плошку с какой-то жидкостью, – тетя вам эль передала, согрейтесь.
Пикли не успел перехватить у меня плошку, хотя честно пытался. Но что дано массивным женщинам, не дано тощим эльфам. Локтем я отодвинула его в сторону и отхлебнула из плошки. Эль по-настоящему был хорош. Что-то среднее между медовухой, сидром и шампанским. Ударив в голову, он растекся приятной негой по всему телу. Действительно, стало теплее и комфортнее. Оставила на дне плошки пару глоточков и передала Пикли. Он осуждающе посмотрел на меня, но от воспитательной лекции отказался, хлебнув остатки эля.
В вагоне уже вовсю «грелись». Эльфы, сделав глоток спасительной жидкости, сильно повеселели, взялись за музыкальные инструменты и горланили свои новогодние песни. Вагон у нас был не первого класса, поэтому песни были с большим количеством матерных слов. Я сидела и с удивлением отмечала, как в одно предложение можно уместить упоминание чьей-то матери, не страдающей повышенной социальной ответственностью, Морозного деда и припорошенный снежок.