Утром меня разбудил Арт, который ворвался в комнату как к себе домой и счастливо улыбаясь заявил.
–Леночка, извини, что так мало бывал с тобой, но теперь все изменится. Мы будем учиться ездить на лошади.
–Нет, только ни это, – простонала я. –Я не умею ездить, я боюсь, понимаешь бо-оюсь лошадей.
На лице Арта проявилось удивление.
–А как же галоп на моем скакуне к роще. Я решил, что ты прекрасная наездница, раз смогла усидеть на Вороне. И странно, что он дал тебе на него сесть.
– Я не знаю, как так получилось. Конь встал на колени, и я залезла на него. Дальше мы поскакали и возле рощи он остановился, и я кое-как сползла с него. Не было ничего красивого. Было очень страшно. И все. Я второй раз в жизни сидела на лошади и больше не хочу.
– Аленушка, нужно учиться,– ласково проговорил Арт,– одевайся, кушаем и идем. У тебя будет самая смирная лошадь. Обещаю.
С этого дня добавилась верховая езда. Все тело ломило, мозг взрывался от постоянных нагрузок. Было ощущение, что я в спецназ готовлюсь.
Но самое печальное, что ко мне приходили все, кого я знала, включая короля, кроме Инга. От этого становилось плохо на душе. Но я всеми силами гнала печаль из сердца, занимаясь каждый день до истощения. Погода все время стояла пасмурная, солнышко почти не было. Хорошо, что дождь не лил. Хотя молнии иногда проскакивали в небе.
Возвращаясь с очередной конной «прогулки» с Артом, мы шли пешком, вели коней рядом и мирно беседовали, вдруг Арт замолчал, а потом предложил,
– Лена, давай устроим завтра выходной, прогуляем все занятия, поедем к озеру.
– К озеру, конечно давай,– с нескрываемой радостью согласилась я.
–Но у меня к тебе будет просьба, возьмем с собой Инга. Ему сейчас очень тяжело, я вообще сомневаюсь, что он сможет вырваться на весь день, но хоть чуть-чуть отдохнет. Меня в таком ритме ты спасаешь. Ты ведь чувствуешь, как я черпаю твою силу. Спасибо, тебе большое, что делишься. Ему такое счастье не досталось. Пойми. Он мой друг.
Мы почему-то остановились. Арт смотрел на меня так, будто от моего решения зависит очень многое. Как я могла сказать нет, когда сердце подпрыгивало от радости.
– Хорошо, – произнесла я.
– Спасибо. Тогда, можно, я еще попрошу, ты не могла бы не так явно проявлять свое отвращение к нему? Мы понимаем, что возможно то, что ты увидела в роще, те кровавые раны, которые ты целовала, чтобы спасти его, теперь вызывают отвращение к нему. Но..