От позора и невыносимой безысходности я всерьез стал думать о том, как свести счеты с жизнью. И если бы существовал стерильный способ самоубийства, то непременно бы им воспользовался. Нажал на кнопочку – и нет тебя, как в компьютерной игре. Но, к сожалению, реальная смерть, а тем более самоубийство доставляют невероятные страдания близким. Отсюда невозможно уйти по-английски, и это очень погано. Одни хождения по моргам и запах разлагающегося тела чего стоят… Обязательно будут расследование, вскрытие, а моя жена такая впечатлительная, она просто не вынесет этого! К тому же десятки посторонних людей будут копаться в моей личной жизни и строить догадки… Ведь я по-прежнему производил на окружающих впечатление вполне благополучного человека.
Я стал думать, как свести счеты с жизнью поизящнее, и чтобы никто не смог заподозрить меня в малодушии. Я привел все свои бумаги и архив в порядок и даже сделал предсмертную фотографию, которую должны были бы нести перед гробом. По ходу придумал шуточную эпитафию: «Он прожил короткую, как оргазм жизнь…»
С тех пор, как Россию в прошлом веке потрясли революционные катаклизмы, процедура похорон и поминания стала такой омерзительной, что мне категорически не хотелось в ней участвовать. Тем более в качестве покойника. Все как будто специально продумано для обогащения кладбищенской мафии и запредельных мучений родных и близких покойного. Начиная с откровенного вымогательства со стороны похоронных агентов и отпевания в церкви усопших атеистов, заканчивая непролазной грязью на кладбище, дробью забиваемых в крышку гвоздей и опусканием гроба в могилу, наполовину заполненную талыми водами.
Я написал предсмертную записку с просьбой кремировать мое тело и не устраивать никаких похорон, а пепел развеять над морем. Над Средиземным. Потом «Средиземное море» я зачеркнул, поскольку для жены и матери это были бы лишние хлопоты. Записку скомкал, выкинул и написал новую, в которой указал, чтобы ни в коем случае после моей смерти не устраивали никаких поминок…
Но ведь если я оставлю кучу долгов, то все сразу догадаются о причине самоубийства. Да и потом это как-то неблагородно – оставлять после себя долги. Тогда я стал обдумывать, как застраховать свою жизнь на приличную сумму и невзначай разбиться на какой-нибудь старенькой машине, чтобы жена после моей смерти могла получить страховку. Но наши страховые компании оценивают жизнь в смехотворные суммы, а вероятность того, что их выплатят, крайне мала. Тогда я начал строить планы поехать в Чечню, в какой-нибудь гребаный Ирак или другую горячую точку планеты. Но и из этого ничего не вышло.