– Вот ведь парочка придурков на мою голову, – вздохнула Дейдра и жестом подозвала подавальщицу. – Сестрица, тебе твою сладкую пакость повторить?
Мэйр открыла было рот, чтобы отказаться – с алкоголем у неё не слишком ладилось, поэтому лучше не злоупотреблять, – но тут же оборвалась на полуслове и стиснула в кулаке амулет ментальной связи.
«Подменыш, чеши в больничку, наше чудище опять что-то натворило», – сообщал Вилмар Фалько в свойственной ему изысканной манере. Оставалось лишь от души выругаться про себя, упрятать амулет обратно под ворот рубашки и спешно засобираться в сторону ближайшего портала.
– Что-то случилось? – обеспокоенно нахмурилась сестра. Мэйр неопределенно мотнула головой.
«Чудище случилось. Весьма симпатичное, но поди ж ты, наглухо долбанутое».
– Пациент… сложный, – выдала она уже на ходу. – Бежать надо. Увидимся еще.
– Привет блондинчику, – понеслось вслед саркастичное напутствие от Френсиса.
***
Нормальному человеку наверняка опостылело бы сидеть в камере уже на второй день. А то и вовсе на первый – сразу после того, как за дверью объявились два соглядатая в алых мундирах.
«Охрана», – решил Себастьян.
Вопрос только, кого они охраняют – ценного пациента от неведомых врагов или врагов от него же?
«Интересненько», – выдал монстр, чем вызвал смешок.
Интерес интересом, а прибить бедняг ненароком очень не хотелось – Себастьян иллюзий относительно своего недолгого просветления не питал. Объявившегося к обеду лорда Фалько он пытался вразумить, на что тот снисходительно улыбнулся, потрепал его по голове (монстр не иначе как упал в обморок от такого вероломства), всучил огромный пакет с какими-то соленьями, вяленым мясом, яблоками и был таков. Ни дать ни взять заботливый дядюшка.
Еще раз глянув на стеклянную стену и решив, что вряд ли целый лорд-менталист отправит к нему двух ни в чём не повинных людей без какой-либо защиты, Себастьян махнул на охранников рукой. Пусть стоят. А у него вон – яблоки да копченая телятина.
«Не камера, а дом отдыха», – чуть ли не счастливо заявил монстр. Ему, как и самому Себастьяну, из всех плюсов заключения больше всего нравилось обилие еды.
«И не говори».
А еще были книги, которые на третий день принесла Мэйр. И непонятно как донесла – Себастьян только глянул на стопку тяжелых фолиантов с мудреными названиями, а спина и руки уже заныли. Хотя кто их знает, этих целителей – на попытку забрать стопку из изящных рук его удостоили вовсе не благодарностью. А впечатляющей тирадой, суть которой сводилась к одному – теория теорией, но никакой самодеятельности, и вообще «леди Рангрид не простит». Причём сказано это было таким тоном, что под «не-прощением» легко угадывалось «нам всем конец».