– Смотри, – он присел рядом со мной на корточки, сорвал травинку и начал ее крутит в пальцах. – В стволе твоего дробовика, из которого ты застрелил нашего Ваньку, есть маленькая, почти незаметная зазубринка. Возможно это заводской брак или последствия неправильного обращения, не важно. Главное то, что при выстреле она оставляет небольшую, еле заметную царапинку на одной из дробин.
– У меня очень хороший эксперт по баллистике, – продолжал седовласый, заглядывая мне в глаза, гипнотизируя, почти не моргая. – Он буквально по микронам исследовал каждую картечину. И нашел этот косяк. А знаешь, где он еще нашел такие характерные царапины? На дробинах, извлеченных из тел охранников и директора частного охранного предприятия «Гранит». Мой эксперт утверждает, что они все вылетели из одного и того же ствола.
У меня похолодело внутри.
– Мы с Леней были очень хорошими приятелями. Вели совместный бизнес. А потом пришел ты и убил его. И даже этого тебе показалось мало. Ты решил убить моего Ваньку. Поэтому я последний раз тебя спрашиваю – под кем ты ходишь? Кто твой босс?
Вот дерьмо! Вот это я вляпался! Эти силовики крышевали Зему. Теперь понятно, почему он ничего не боялся. И теперь они нашли меня. Никто и никогда не поверит мне и моим объяснениям, почему я решился напасть на этот ЧОП.
В голове мелькнула и пропала мысль о том, что можно привлечь их, этих спецназовцев, на свою сторону. Раздать им импланты. Нет, таким подобное выдавать нельзя. Они явно не будут использовать такие технологии ради общей цели.
Поэтому я молчал. Смотрел в землю, разглядывая траву и молчал.
– Зря, – подождав какое-то время и не дождавшись ответа, седой сделал вывод. – Зря ты их укрываешь. Они уже тебя кинули, списали в расход. А ведь ты хороший боец. Сам подумай, кем могут быть люди, так по тупому списывающие ценных кадров.
Он замолчал, вновь ожидая от меня ответа. Нет. Не сегодня.
– Командир, дай мне его, – крикнул один из черномасочников. – Он у меня за десять минут все расскажет.
Остальные одобрительно зашумели.
– Не-е-ет, – протянул седой, качая головой. – Мне же его выдали под расписку. Выдали целого и невредимого. Мы по другому поступим. Эй, Морозов Дмитрий Сергеевич, две тысячи седьмого года рождения. Сын героя войны. Сын вдовы героя войны. Ты же любишь свою маму? Ты что же, хочешь стать круглым сиротой?