– Стоят! – воскликнул Роман. – Каждый человек стоит! Люди же, а не букашки какие!
– Да успокойся ты! – изо рта капитана выплыло облако дыма, как из пасти огнедышащего дракона. – Ты защищался, вот и всё.
– Ну да… – согласился навигатор. – Но всё равно… тяжело. Это не трахнутого гравичкой добить. А нормального, молодого, который ещё должен сына родить, вырастить. Страшно мне. Мы все такие. Ходим, улыбаемся друг другу, а чуть что – готовы придушить.
– Всякое в жизни бывает, – невозмутимо произнёс Арсений. – Я тоже не безгрешен. Но живу, как видишь. Вопрос – зачем? А чёрт знает. Чтобы жить!
***
Рабочие закончили с замерами. Минут через двадцать их фигуры появились на корвете-погорельце и они стали демонтировать пушки. Приехал автопогрузчик, снял стволы и элементы подачи снарядов. Всё это загрузили в машину и увезли на ремонт. Рабочий, который командовал погрузкой, вернулся на корабль и отрапортовал – оба орудия сняты и будут отправлены на экспертизу, их приведут в порядок и установят на «Медузе». Предположительно дня через три-четыре.
– Вот за нас всё и решили, – с тоской проговорил Арсений. – Ну, хоть жизнь оставили. И назначили капитаном. Чёрт возьми, это моя шхуна!
– Уже не твоя, – заметил Роман. – Но, может быть, нам её оставят в качестве награды?
– В качестве награды? – взвился капитан. – Моё судно? Спасибо!
Сжав кулаки и стиснув челюсти, кэп спустился в каюту.
– Капитан, не переживай, мы тебя в обиду не дадим! – крикнул в люк Сава, потрясая совковыми лопатами ладоней. – Ведь правда, парни? Что скажешь, Дрюня?
– Мы вместе!
– Точно! Мы Арсения не бросим! – сказал Марат.
– А кто бросает? Никто не бросает! – вторил ему Салават.
Худой, как жердь, Данила добавил:
– А шо? И не бросим!
***
Вечером на «Медузу» заглянул инспектор Бора в штатском. С ним на палубу поднялись несколько человек, вероятно, телохранители, а может быть, помощники.
Он ходили по судну и придирчиво осматривал борта, мачты и такелаж. Инспектор остался доволен и удовлетворённо цокал языком да приговаривал: «Мукомол! Пекарь! Мукомол! Пекарь!».>3 Ни Роман, ни Арсений так и не поняли, причём тут мукомол и пекарь, и какую муку на борту судна собрался молоть инспектор. Спрашивать ничего не стали, теперь шхуна принадлежала не им, и турок вправе устроить здесь хоть мукомольный завод, хоть пекарню. Главное, что инспектор был в прекрасном расположении духа и даже бросил пару шуток. Но над его прибаутками смеялись только его подчинённые.