Я больна. Он – инфекция, которая поедает мою душу, сердце, мою волю и индивидуальность. Меня больше нет. Я качаюсь, как маятник, от безумия ненависти до безумия страсти. От отрицания к признанию. И под утро второго дня я ломаюсь настолько, что ухожу из дома, в котором прошли мои детские годы, еле живая от дикой тоски, которая не дает мне дышать. И только упав в его объятия, я чувствую облегчение. Он гладит мои плечи и спину, прижимая к себе, а я чувствую, как заживают рубцы от срезанных крыльев под его горячими ладонями.
– Я не могу без тебя жить, – шепчу я, и это правда. Не преувеличение, а реальность. Да, я могу понимать, что происходит… Но исправить меня может только чудо, или тот, кто сломал. Но когда я вижу его глаза, сумасшедшие, пьяные от жажды обладать мною, я осознаю, что Джейсон не станет меня спасать, он будет тем, кто забьет последний гвоздь в крышку моего гроба. И даже с ним, в плену его голоса, в сильных мужских руках, укрытая мощным телом, которое иногда еще бывает нежным, я начинаю задыхаться.
– Пойдем со мной! – его жесткий голос вырывает меня из плена воспоминаний, не просьба, не вопрос, а требование, обязательное к исполнению. Марина умолкает, глядя то на меня, то на Джейсона. Крейг разглядывает свой напиток. Никто из них никогда не сможет понять, что происходит между нами. Никто и предположить не способен. Я виновато улыбаюсь Марине. Подаю руку Джейсону, которую он сжимает слишком сильно. Встревоженно смотрю на его напряженный профиль, пока он меня куда-то тащит. «Опять что-то случилось», – думаю я упавшим сердцем. Добра не жди, если Джейсон не в духе.
Когда он заталкивает меня в женский туалет и закрывает дверь на замок, я даже не удивляюсь. Это настолько банально, изъезжено и пройдено, что перестало возмущать еще недели две назад. Я прислоняюсь спиной к холодной мраморной столешнице умывальника, глядя в непроницаемую мглу глаз Джейсона. Мое сердце бьется маленькой пташкой, но я уже не обращаю внимания на признаки и оттенки паники, страха, гнева. Все они, впоследствии, сливаясь и достигая апогея, становятся неуправляемой лавиной сексуального возбуждения.
Он просто смотрит, не трогает. Его взгляд проникает в мою голову, копается в моих мыслях. Я так чувствую, даже если подобное невозможно.
– Ты когда-нибудь… – тихо начинает он. – Хотя бы раз допускала мысль о том, чтобы найти кого-то еще? Пусть не сейчас. Позже. – Взгляд ударяет прямо в сердце. Ледяной, безжалостный. Но голос бархатистый, мягкий, успокаивающий. – Из моего круга. Подыскиваешь кандидатов на замену?