Я не убью его, хотя стоило бы. В конце концов, он не
успел ничего сделать, а я ректор этой грёбаной академии. Если у
моих студентов нет мозгов, это моя проблема. Значит я не
справился.
Тимонт падает в обморок. Следующие три-четыре дня он
будет жалеть, что я не убил его. После обнуления его замучает
головная боль, каждая мышца в теле будет ныть так, что невозможно
ни двигаться, ни найти удобное положение.
Смотрю на шпильку. Напугана, но вроде бы
цела.
— Ал! Там ещё один.
Резко поворачиваюсь по направлению её руки. Чувства
обостряются, но в комнате, кроме нас и связанной Илли никого больше
нет.
— Но… там был второй, — совсем теряется
Инга.
Я ей верю. В комнате сильно пахнет сухими травами,
поэтому я не могу выделить даже её запах апельсин и корица. На
уровне магии ничего необычного. По всей видимости, тот, кто был
здесь, владеет определёнными способностями, но сейчас мне
наплевать. Его искать я буду позже.
Подхожу к шпильке, пытающейся развязать подругу.
Помогаю силой, наблюдаю за тем, как блондинка отползает к изголовью
кровати.
Плохо дело. В моей академии твориться хрен знает что,
и я медленно теряю над всем этим контроль. Причина тому она.
Шпилька.
Инга успокаивает подругу. Её саму тут чуть не
поимели, а это мелкое недоразумение пытается помочь. Она была на
ногах, когда я вошёл. Боролась, хоть и знала, что ей не победить.
Упрямая и, будь я проклят, как же я рад, что она такая.
— Алистар, я…
И губу закусывает. А в пекло всё!
Резко шагаю к ней, сгребаю в объятия и обнимаю,
утыкаясь носом в лиловые волосы. Моя. Моя! И плевать, сколько меток
нарисует на ней император, сколько самоубийц попытаются заявить о
своих правах на неё. Моя. Я сломаю рёбра и вырву сердце любому, кто
попытается это оспорить.
— Инга… — несу какой-то бред, успокаивая то ли её, то
ли себя. — Нашёл. Успел. Этот идиот получит за всё, что он
сделал.
— Я совсем глупенькая, да?
Мне не нравится, что моя девочка плачет, но это
наказание, оставил её без присмотра. Нельзя было. Без меня она
создаёт много магических завихрений и отчасти из-за этого влипает в
передряги. Я должен лучше за ней приглядывать.
Теперь, кажется, из рук не выпущу.
Она поднимает голову, смотрит доверчиво, а в глазах
цветущая сирень. Губы приоткрыты и я склоняюсь к ней раньше, чем
осознаю, что делаю.