И клянут рыбаки погоду.
Хмурой глыбою – капитан,
Им придумывает работу,
И спасает от злой тоски.
Пробурчит сквозь усы: «Не кисни!
Будет вам и печень трески,
Будет слава еще при жизни»…
И бодрится морской народ
На качелях трехдневной качки…
И словечки морские рот
Пережевывает, как жвачку.
* * *
Я море чувствую в себе.
Оно спокойно, величаво.
Но вот под ветром слов – курчаво,
И катит скрутки волн к тебе,
Слегка волнуясь и резвясь.
Они щекочут плоть и душу…
Но грянет шторм, и бьют о сушу
С размаху, разрушая связь…
Но ты прекрасный мореход,
Уйдешь в простор, покинешь пристань,
И буду трижды я расхристан,
Пока вернется теплоход
Моей судьбы, твоей забавы…
Надолго ль в берегах души
Уймется шторм?.. Ты не спеши
Сказать, что оба мы не правы…
Я море чувствую в себе.
Оно принадлежит тебе!
Но не шути с открытым морем,
Все может обернуться горем.
Дождь на привокзальной площади
Косой, назойливый, нахальный,
Юродивый осенний дождь
Лбом бился в сумрак привокзальный
И жаждал власти, словно вождь,
Во всей томившейся округе,
Все отрицая, но круша
Лишь нежность тишины, в недуге…
Бессильный, с крыш сползал, шурша…
Его топтали башмаками,
Давили шинами колёс,
И он с разбитыми боками
Уже стонал, как жалкий пёс.
Он всхлипывал в вонючей луже,
Как потерявший веру Лир,
И сдавливался тьмой всё уже
В его зрачках жестокий мир.
Дождь умирал, не понимая
Зачем прожил короткий век.
И лишь тоска в глазах немая
Шептала: он как человек…
мимо мчались по дороге,
Горя огнями, поезда…
Но дождь, поджав под брюхо ноги,
Глядел в ничто, и в никуда…
* * *
Дунул ветер, задрожали стёкла.
День дохнул внезапною грозой.
Дождь упал, и вмиг земля промокла,
Но смеялась гибкою лозой,
Ликовала листьями черешни,
Запалённой славила травой,
Желторотым выводком скворечни -
Мир земной и мир над головой,
Что сходил на землю небесами,
Наполняя соком жизни грудь,
Громыхая мирно над лесами,
Плечи не сумевшими согнуть…
Разрывая тучи над полями,
Топоча по крышам жестяным
То ли ливня злыми журавлями,
То ли засух страхом костяным…
Всё смешалось в грохоте и пляске
Ливня, света, листьев и травы,
Словно в грешной, но прекрасной связке
Вод, земель и неба синевы.
Посвящение китайскому отшельнику
Душа, как царство Гугия, пуста,
Покинута друзьями и врагами,
И нет к ней рукотворного моста
Над бурей жизни и её кругами.
Всё возвратится на круги своя?
Не всё – пусть уверяют оптимисты.