Она родилась четвертого ноября
В один сорок пять по московскому
в первом роддоме.
Глаза ее цвета балтийского янтаря
Кого – то искали
настойчиво, тщетно
в дверном проеме.
Был первый творения день под Солнцем хорош,
Лучи его были щедры, осыпая золотом
Ее головенку, щетинистую, как еж…
Был мир дружелюбен.
«Здесь вовсе не так уж холодно,
А мне ведь рассказывали на небе: там холода,
Себя береги, в одеяльце поглубже прячься…
А рядом со мною горела моя звезда,
И Ангел стоял за плечом. Крестил и желал удачи,
Сказал, что найду его там,
Не сразу – но все-таки
Исполнится в жизни все,
Что в Небе обещано.
Шептал мне.. дословно не помню..но смысл:
«Душа моя кроткая,
Не бойся, ведь ты, только ты навек его женщина…»
Летели Рождения Дни —
К Рождения Дням,
Нанизываясь на жизнь,
Как бусы жемчужные.
И виделось много
Янтарным ее глазам…
И многие виделись…
Но – ни к черту,
ненужные.
Не те. Не искать. Забыть. Закутаться в дождь,
Которому в ноябре сам Бог на земле идти велел
На левом Черт сидел. Говорил: «Его не найдешь!»
На правом Ангел молчал.
Рано было – слова сказать не смел.
Другие глаза, холодные, как вода
Всмотрелись в янтарь.
Но не сразу растаяли льды внутри.
Она вдруг, не разобравшись, сказала « Да»,
(А может быть, это Ангел впервые заговорил!)
Причудливо тасовалась колода. Весь мир застыл,
Когда янтарем расплавили лед глаза.
И Ангел сказал: «Что я тебе говорил!»
Она – со слезами радости: «Раньше не мог сказать?!»
Моя королева не носит короны…
Нет..лишь иногда, в Новый год надевает.
В казне ее – ни одного миллиона,
Но быть королевой сей факт не мешает.
В ее гардеробе нет мантий из меха —
Ни норки, ни (тьфу, не дай бог) горностая.
С утра нужно ей на работу приехать —
Там все поголовно ее обожают.
Она носит теплые пайты из флиса
И вязаный шарфик зеленого цвета.
Она любит чай с чабрецом и мелиссой
И ездит на черной UZ – DAEWOO – карете)
Она комбинирует секонд и рынок —
И стиль получается чисто французский…
Моя королева не знает ошибок,
Моя королева не ведает грусти.
Ведь можно смотреть – и не видеть при этом…
Моя королева не знает печали:
Наш старый дворец, продуваемый ветром
Милей ее сердцу, чем десять Версалей.
Приедем домой – в переулок налево —