– Я не об этом. Ты…
– Я поняла, о чём ты, – сказала немного серьёзней Бэкхён. – Да, Чанёль, я в порядке! Я. В. Порядке, чёрт побери!
Старшую уже начало раздражать то, как Чан смотрит на неё, его тон в голосе, его обеспокоенный вид и немые, безэмоциональные крики на Бэкхён. Она же старалась улыбаться, чтобы увидеть в ответ улыбку Чанёля, но что не так?
– Это хорошо, – улыбнулся Пак, но это не та улыбка, которой добивалась Бэк.
Ледяные пальцы нежно коснулись Чана, будто говорили: «Правда, я в порядке». Холод пронёсся по всему телу, задевая горячую душу. Чанёль уже поддался искушению и принял вызов этого ледяного человека, но его взгляд упал туда, куда не следовало бы смотреть младшему.
– Это я? – тихо пробурчал парень, задевая фиолетовый синяк на запястье.
– Н-нет, – нелепо оправдывалась Бэк, стараясь говорить таким голосом, которому Чан бы поверил.
Чанёль резко встал из-за стола и подошёл к обеспокоенной Бэкхён, одним движением сдирая с её худого плеча свою рубашку. На выпирающих рёбрах, на острых ключицах, на худых плечах, на голых лопатках ярко виднелись разноцветные синяки. Разом душа Чанёля покрылась багровым льдом.
– Нет, Чанёль, – вновь застёгивала рубашку Бэк. – Это было позавчера. Я упала с лестницы, когда несла продукты. Это случайность.
– Случайность… – не верил в лживые слова Пак.
– Случайность, – подтвердила Бён.
В глазах Чанёля не было ни злости, ни ярости, в них проглядывались только жалость и ненависть к самому себе. Он высматривал каждый синяк, что виднелся из-под рубашки. Чан не верил ни одному слову. Он верил себе, в свою правду, несмотря на другие, более реальные варианты.
– Я верю, – улыбнулся младший.
Бэкхён старалась улыбнуться в ответ, но ей было больно от таких обманчивых «я верю», поэтому получилась только чуть заметная ухмылка. Ей больно и одновременно так тепло рядом с Паком, поэтому она пытается быть как можно ближе, надеясь на лучик его тепла в такие сложные дни. Чанёль был для Бэкхён чем-то вроде весны после холодной зимы. Жаль, что у неё аллергия на цветение.
– Бэкхён, ты так и не ответила, где твоя работа, – вновь обратил внимание на пустой столик Чан.
– А ты разве спрашивал? – почесала затылок старшая. Может, она просто не слышала? – Я бросила работу…
Внутри Чанёля кто-то поскрёб все внутренности, оставляя яркие кровоточащие порезы. И этот её опустошённый взгляд… Сам Чанёль от этого взгляда тихо, безболезненно умирал изнутри, оставляя тело без души и сожалений.