– Вы замечательно вышиваете, мисс Фёрт.
– Спасибо, мистер Фергюсон.
– Это пейзаж? Мне что-то аж самой захотелось что-нибудь да вышить. Я помню, однажды вышивала пейзаж, да такой большой, что получилась целая картина.
Вайолет не могла остановиться, нахваливая свою вышивку, на которой вышила все до мелочей. Там был хвойный лес, шишки, и Вайолет так старалась, что в шишках даже видно семечки.
В этот момент Роузмари поняла, что Вайолет освоилась, привыкла к их компании и могла начать себя нахваливать. А чуть позже выяснилось, что ей девятнадцать.
От вечера у Роузмари остались смешанные чувства. Вайолет оказалась болтливой, чрезмерно любезной и не смотря на всю свою внешнюю привлекательность, крайне неприятным человеком. Эдварда теперь она понимала, потому что на его месте ни за что не согласилась бы на подобный брак. Для неё казалось ночным страшным сном родство с этими людьми.
Родители Вайолет были ещё хуже. Они всем своим видом давали понять своё истинное отношение к семьям Фёрт и Фергюсон. Миссис Стрикленд бросала недовольный холодный взгляд то на Роуз, то на её мать. А мистер Стрикленд отказался от общения с мистером Фёрт.
– Поистине неприятные люди!
– Эбенейзер, умоляю, – выдохнула миссис Фёрт, – я очень устала и хотела бы отдохнуть.
Они уже были в спальне, что им выделила миссис Фергюсон. Женщина уже осталась в ночном халате, расстилая постель. Ее муж в полном негодовании ходил по комнате туда и обратно.
– Ты видела, как эта дамочка смотрела на нашу дочь? – спросил он у жены.
– Милый, – женщина была готова вспылить, – ложись отдыхать.
– Она смотрела на неё как…
– Эбенейзер! – почти крикнула мисс Фёрт. – В постель. Бегом. Сейчас же. Если ты не замолчишь и не ляжешь спать, то я за себя не ручаюсь.
Мистер Фёрт тяжело вздохнул и начал раздеваться.
Прошли четыре дня в Лондоне, и не один из них не принёс Роузмари удовольствия.
Пришло воскресенье, и открытием для Роузмари стало то, что семья Фергюсон до безобразия набожная. Они с таким усердием собирались в церковь на службу, что казалось, словно они собрались в ресторан. По Эдварду было видно, что идти он не хочет, но под командованием своей матери все же посетил службу.
– Кетрин, а Вы что, в церковь не собираетесь? – словно случайно обронила миссис Фергюсон.
Теперь в церковь собирались все вместе, и Роузмари попросили надеть одно из лучших платьев.