– Аа-ууу!! – Заорал парень что было мочи. – Люу-дии!! Аа-ууу!!! Ангелы! Демоны, в конце концов! Хоть кто-нибудь есть?!
Нет ответа, только стайка птиц вспорхнула с ближайшего деревца и закружила под облаками, раздражённо чирикая.
– Ладно, а что, если переодеться? – нерешительно спросил сам себя и застыл без движения.
– Ну же, давай, создавай броню! – но мысленного приказа Максим не отдал. – Я опять в суперпозиции. И опять надо мной небо. Либо ничего не выйдет и я в реальности, либо…
Он встряхнул руками.
– Ладно, ладно, ладно… Всё равно когда-нибудь придётся это сделать, лучше раньше, чем позже… – Макс несколько раз коротко вдохнул-выдохнул, пытаясь сбросить нервное напряжение. Не получилось.
– Да что такое, в самом деле?! – взъярился Максим. Скрипнув зубами, он сильно сжал кулак. Из пор кожи выдавились капельки чёрной жидкости и лепестками цветов развернулись в мелкие антрацитовые чешуйки. Чёрная волна с лёгким потрескиванием пробежала по всей коже, одевая парня в новую, чешуйчатую броню. Всё получилось удивительно легко и естественно. Макс уже забыл, как это бывает: в Уроборосе он воспринимал это как само собой разумеющееся, в реальности забыл, как это делается. И вот теперь…
– Однако… – парень с интересом разглядывал своё тело. Сжал кулак – чешуя встопорщилась, как иглы дикобраза, расслабил – снова плотно прилегла. На подушечках пальцев и на ладони чешуйки были мелкие, едва заметные, зато на груди широкие, размером с ту же ладонь. Когда Макс дышал, чешуя, закрывавшая его лицо, щекотала губы. «Интересно, как я выгляжу со стороны? Человек-ящер, прям! А как эта броня в плане гибкости?» Парень побоксировал воздух, в прыжке с разворота рубанул его ногой, упал на руки, пополз, не отрываясь от земли. Сел, сорвал двумя пальцами травинку. Никакого сопротивления со стороны чешуйчатых доспехов, будто их вообще не было. Максим вытянул руки вперёд, сложив их вместе. Воздух замерцал, потемнел, пошёл рябью, собираясь в волнистое лезвие. Клинок стремительно наливался беспроглядной тьмой. Казалось, будто само пространство вокруг него потускнело, потеряв часть красок. Но даже фламберг был новым: гарда практически не закрывала руки, так как изображавший её дракон плотно прижал к себе крылья, будто заснув, а волны на самом лезвии были небольшими, едва заметными.