Прилечь на голый пол войны и отойти ко злу.
Как на кленовой коже проступают насекомых
Нестройные ряды, ничтожеств хищный слой,
Так дивные сады – в диван, идеи – в идиомы,
И в горсть потухших искр спекается герой.
Оплёванный самим собой атлант ломает плечи
В гробу, как муха на ветру, стеная и дрожа,
Неспешно осеняясь до безумия и желчи:
Дотронься духом до небес и горлом до ножа.
И пусть весь мир застынет, наклонившись над рекою,
Зависнет между призраком и рвом гниющих благ,
Свались в греховный погреб и с протянутой рукою
Нащупывай, где бог, где друг, где труп, где враг.
Смерть
Скользкой смерти трафарет
На могиле ставит крест.
Кто-то был? Кого-то нет,
Он ушёл из этих мест.
Пусть дорога не нова,
Что поделать… Умер бог…
Черви, глина да трава –
Это весь его итог.
Весь итог развился в гниль,
Явь сгнила, и Навь – на треть…
Всё, что ложно – это пыль,
Всё, что можно – это смерть.
Хрупкой жизни трафарет
Начертал благую весть:
Бога не было и нет,
Смерти не было и есть…
Секрет
Не найден бессмертный секрет черепных коробков:
Не пущен по тленным следам умозрительных истин.
Всё то, что сдалось и устало – еда для жуков.
Лиловый конечный продукт – как процесс – бескорыстен.
Наш город исчезнет некрополем. Вверх не смотри –
По капле выкапывай души из глаз пешеходов.
Срывай с неестественных бликов потухших витрин
Полоски назначенных нам ярлыков и штрих-кодов.
Не найден бессмертный секрет черепных коробков.
Наверное, власть пустоты и является раем.
Под нами – пирог проигравших себя игроков.
А мы ещё живы и, значит, ещё поиграем.
Ковчег
Тихо хрюкает мельница,
И стрекозы над озером
Безразлично ворчат.
И земля еле теплится,
Распухая бульдозером,
Как начало начал.
Липнут фотообоями
Краски мира закатного
К распростёртому Че.
Палачами, изгоями
И святыми запятнанный,
Улетает ковчег.
За горою
Ржи во всё горло: там, за горою,
Слава герою, горе врагу.
Солнце отрину, руки открою.
В бледную гору вбегу.
Там, за горою, горе герою,
Горе уже никому.
После ущерба и попервою
Кажется мягким хомут.
Дело без пользы, польза без цели –
Сеять, не смея жать,
Жить, притворяться горячим и целым
И во всё горло ржать.
Тихого воздуха скользкие струи
Слизывают пустоту.
А за горою верят костру и
Вечно цветы цветут.
***
Сыграй невесомую роль свою,
Не в ящик лишь – это очень грубо.
Ты слышишь, как я над тобой стою –
Рассыпавший жёлуди старый дуб.