– Я не могу дать вам ответ сразу, – вежливо произнес Гаджали. – У меня есть старший брат. Я должен обсудить это.
– Конечно, конечно, – согласно кивнул Керим. – У нас есть время, и мы можем подождать.
Гаджали склонил голову в нерешительности. Он понимал, что это хороший вариант, чтобы обзавестись родственными отношениями с состоятельным родом: у его сыновей будет хорошая опора и поддержка, а у дочери будет обеспеченная жизнь.
Вдруг дверь в гостиную приоткрылась, и появилась голова Селима.
– Извините, – произнесла она робким голосом. – Гаджали, можно тебя.
Она увлекла мужа в дальний угол коридора.
– Они пришли засватать Галиму? – спросила она немедля.
– Да, – коротко произнес Гаджали
– Ты уже решил? – Селима смотрела в глаза мужа.
– Нет еще.
– И не думай!
Гаджали нахмурился.
– Почему?
Селима молчала, – она не знала, как это сказать мужу.. Она проглотила комок.
– Ты знаешь сына Габиба, Раджаба?
– Знаю.
– Он примчался только что и…
– Что «И»?
Селима подняла глаза полные ужаса на мужа.
– Он сказал, что если вы выдадите ее замуж, то он ее сегодня же похитит, – произнесла Селима дрожащим голосом, – она в подавленности опустила голову.
Гаджали пришел в ярость – его зубы заскрежетали.
– Он, сын Габиба, будет диктовать мне условия. Я убью его. – Гаджали, забыв, что дома у него гости, направился за ружьем. Селима вступила вперед и взмолилась.
– Гаджали, я тебя умоляю, не делать этого. Не надо пачкать себя кровью. И… – она сделала паузу. – О дочери подумай.
– Что! – громко прокричал Гаджали, теряя самообладание. – Что ты говоришь. Моя дочь…
Гости, тихо сидевшие в гостиной, глядя друг на друга и безучастно шаря глазами по интерьеру комнаты, услышали глухой выстрел, затем окрики: «Остановись. Не надо убивать» – и они переполошились. Младший аж подпрыгнул на месте и тупо уставился на старшего брата.
– Что такое? – выдавил он с открытым ртом и скосившимися от страха глазами. – Он хочет нас убить. Уходим!
В коридоре шум усиливался.
Братья вскочили, и один из них сунул голову в проем двери и застыл
– Пустите меня, – кричал Гаджали, вырывая ружье из рук жены и подоспевшего сына. На полу лежали осколки разбитого от пули глиняного кувшина, залитые его содержимым- молоком.
Гости, молча, прошмыгнули мимо разбушевавшегося не на шутку хозяина дома, опасливо глядя по сторонам, быстро отвязали лошадей и дали деру.