Через два часа на полу в гостиной появилось светлое пятно. Оно двигалось, описывая дугу, и уперлось в дверь кабинета. Это был луч маленького фонарика-карандаша. Луч на некоторое время застыл на месте, потом дверь открылась, и луч бесшумно вошел в кабинет.
Утро для обитателей усадьбы выдалось разное. Брикс встал рано и сходил подключить генератор, потом они с дочерью хлопотали на кухне. Шабашкин, Троекуров и Гастингс вышли в гостиную к завтраку, как и было заранее объявлено хозяином, в восемь часов. Особенно хорош был англичанин. С блеском выбритый, пахнущий дорогим парфюмом, в ослепительно белой рубашке и галстуке, он, казалось, и не ложился вовсе, а провел ночь за составлением своего туалета. Троекуров предстал помятым, лохматым, с красными глазами – сразу видно, что человек плохо спал или не спал вовсе. Шабашкин выглядел флегматично. По его виду было трудно догадаться, что у него на уме.
На завтрак были поданы хлеб, масло, джем, чай и кофе. Сюзанна также предложила компании яичницу. На это откликнулся один Гастингс, при этом пытаясь объяснить, чего он хочет. Сюзанна растолковала его слова по-своему и с удивлением уставилась на англичанина:
– Со свиньей? У нас нет свиней.
– С беконом, – вздохнул Шабашкин. – Чисто по-английски.
Сюзанна удалилась на кухню готовить Гастингсу яичницу с беконом.
Троекуров, налив себе чая, повернулся к Шабашкину:
– Как спалось?
Полковник усмехнулся:
– Что за политесы, вы ведь не об этом хотите знать?
– Вы правы. Я беспокоюсь о дочери, мне не нравится ее настроение, ее отношения с Дубровским-младшим.
– Что же вам не нравится в нем? Завидный жених, богатый наследник.
– Он все промотает. Маша будет с ним несчастна, она уже несчастна. Вы видели, как он с ней обращается?
– Видел.
– Вы мне вчера обещали, что все устроится и они расстанутся.
– Обещал. Но не торопитесь. Дождемся, когда проснется молодой человек, когда с ним поговорит папаша, когда они найдут общий язык. Все должно идти постепенно, одно за другим.
Но постепенно не получилось. Громко хлопнула дверь спальни, в которой ночевал хозяин дома. Все обернулись и увидели мрачного генерала в халате, который, не глядя на гостей, устремился в кабинет. В руках он держал какой-то листок.
Некоторое время в кабинете царила тишина, потом ее разорвал настоящий рев: