— Повелитель… — протянула Асэми, взирая на заросшую сорняками
постройку.
— Что такое, Огонёк?
Тайхарт уже привычно назвал Асэми по прозвищу, а после склонил
голову и вопросительно посмотрел в огромные янтарные глаза ученицы.
Он увидел там сомнение и толику страха.
— Демоница назвала меня «Дитя Лунной Крови». Что это значит?
— Понятия не имею. Но ты как-то связана с Тэнашай, тебя
ненавидит Белый орден, а Ями считает способной взломать замок на
двери целого измерения, которое находится под властью аж самого
Архонта.
— Так я особенная?
— Не то слово!— хмыкнул Тайхарт, потрепав Асэми по лисьим ушкам.
— Порой мне кажется, что весь мир вращается вокруг тебя.
Асэми вдруг отстранилась, потупила взгляд и тихонько
вымолвила:
— А если окажется, что я и правда плохая? Что будет, если всё
вокруг пострадает от моих сил? Я боюсь, Повелитель! Боюсь, что
тогда вы отвернётесь от меня! Я не хочу быть особенной! Я хочу
просто быть вашим Огоньком!
Услышав это, Тайхарт присел рядом и положил свои руки на плечи
Асэми.
— Ты ведь знаешь, как я ненавижу демонов? — спросил он тихим
голосом, в котором не было злости.
— Да, Повелитель…
— И всё же я пошёл на сделку с Ями ради тебя! Мне всё равно, кем
ты станешь в будущем! Если вдруг случится такое, что ты верхом на
Тэнашай решишь уничтожить миры Короны, то я помогу тебе в этом.
— И вы всегда будете рядом? — спросила Асэми, взглянув с
надеждой.
— Обещаю!
Ушки Асэми дёрнулись. Она разок всхлипнула, а затем бросилась
вперёд и крепко обняла Тайхарта. Время вокруг словно остановилось,
чтобы запечатлеть этот трогательный момент.
— Ну ладно, — наконец проговорил Тайхарт, когда объятия
затянулись. — Солнце уже клонится к горизонту. Нам нужно идти…
— Ещё минуточку, — ответила Асэми, всё ещё не разжимая руки.
— Ну хорошо…
— Повелитель! — проговорила Асэми, ткнувшись носом в броню
учителя. — Я обещаю быть хорошей. Я не хочу разрушать миры,
честно-честно! И верхом на Тэнашай не собираюсь кататься! Вы мне
верите?!
— Больше, чем самому себе.
Асэми чуть отпрянула в сторону и встала рядом. Она хотела скрыть
своё смущение, но румянец на щеках, бьющий хвост и подёргивающиеся
ушки говорили сами за себя. Зверолюдам было сложно спрятать
эмоции.
Учитель и его ученица ещё раз переглянулись, улыбнулись друг
другу и неспешно спустились с холма к руинам.