– Тебе сколько лет, мужчина?
А рядом стоявший юноша, на вид четырнадцатилетний, посмотрев на нее, сказал:
– Достаточно, чтобы знать, как не забеременеть в столь раннем возрасте.
Минуту простояли, не проронив ни слова, как вдруг прояснилось, что девочка стала такой красной как помидор, либо она это от злости, либо от смущения. Не прояснив, вышел из лавки, интересная картина. Дети обычно не ходят в лавку Бертона, а тут сразу двое детей, у которых язык острее ножа, как вдруг замечаю, что этот мальчик вышел вслед за мной.
– Здорово я ее, а?
– Не знаю, здорово ли получилось, но она была явна в бешенстве.
– Да-да, верно сказано, она на меня чуть не набросилась и даже царапину оставила на руке, еле как остановили.
– Нужно быть немного сдержаннее, языком можно и убить человека!
– Я ведь просто хотел вам помочь!
– Не надо было так высказывать насчет нее, да и никто не знает, как она забеременела, есть много предположений, может, даже кто-нибудь надругался над ней.
Скорая машина так быстро пролетела в сантиметре от нас, что я почувствовал сильный и теплый ветерок выхлопа машины, что сопровождал взглядом.
– Каждый раз, когда вижу по улице проезжающую машину скорой помощи, желаю скорейшего выздоровления тому человеку, к которому едет эта машина.
– А ты, оказывается, умный мальчишка, не то что на первый взгляд.
– Просто у меня родители умные. Вот только одного не могу понять: почему небо голубое?
Интересно, как зовут родителей этого мальчика, может, мои родители знают их?
– Не знаю, почему оно голубое, но одно могу сказать точно. Солнце с каждым днем остывает все больше и больше, и мы с тобой мало-помалу смиримся с приближением сурового холода.
– Осень все-таки. Как вас зовут, мистер?
– Марк Тэйлор.
– Приятно познакомиться, мистер Тэйлор! А меня Роберт.
– Роберт, значит, как и моего коллегу по работе.
Протянув маленькие руки, он стоял и улыбался, глядя на удивительные облака, проплывавшие все быстрее и быстрее. Удивительный мальчишка, кудряво-рыжие волосы двигались по велению ветра, словно трава, растущая на дне океана, глаза сияли и сверкали, как ясный летний день. Чем-то был похож на меня.