Хотя скорее – нравится. Ведь что по нашим законам, что по мусульманским, женщину никто не должен видеть, кроме её ближайших родственников. И потому одежды у неё глухие, тёмные. А девы славянские одеты в длинные светлые сарафаны, узорами расшитые, в ушах да на шее украшения разные. И оттого сердце кровь гонит по жилам всё быстрее и быстрее.
Но вот что касается еды… О том, как готовят в цивилизованных странах, этим варварам не ведомо. Как не известны и гастрономические изыски, понятные лишь гурманам. Впрочем, за год своих странствий я научился смотреть на всё, что можно жевать, в благожелательном свете. Да и с другой стороны – не попади сюда, разве узнал бы я вкус лосятины (очень похожей кстати на вкус мяса онагра)? Да и грибы мне понравились чрезвычайно. Дома у нас грибы никто за еду не держит, а оказалось, что жареные лисички очень даже хорошо идут под медвежатину и пиво. А вот хмельной мёд напомнил мне чем-то наш набиз.
– Я сама эти грибы жарила, – шёпотом сообщила мне Снежка.
– Здорово у тебя получилось, – одобрительно кивнул я. – Никогда лучше не пробовал!
И видит Ахурамазда, я сказал ей чистую правду.
– Правда? – лишь по шевелению губ я догадался, что она произнесла.
– Послушай, – спросил я у девушки. – Ты что, боишься меня? Неужели я такой страшный? У себя на родине девушкам я нравился.
– Немножко, – призналась Снежка. – У тебя глаза такие чёрные, словно в них ночь поселилась. И брови тоже чернющие такие, густые. И сам ты на хищную птицу похож.
– Точно, – признался я ей. – Вот ночью ты станешь моей, а я обернусь огромным беркутом, схвачу тебя в когтистые лапы и унесу в далёкие горы, в своё гнездо…
(Как написал по подобному случаю один мой знакомый поэт из Шираза:
– Шути мой друг, но меру знай,
Не перелей веселье через край,
Иначе ядом обернётся шутка,
Пожнёшь тогда печальный урожай).
Снежка так и обмерла от моих слов. А за столом вокруг нас воцарилась зловещая тишина.
– Ты что? Оборотень? – медленно спросил меня Несмеян.
Дёрнул же меня проклятый Друга так неудачно пошутить. Я для всей деревни таинственный чужак, наверняка опасный, раз так легко вылечил Илью. Так что они вполне могли представить себе, что я владею превращениями. Ох, и как же теперь выкрутиться из этого положения?
Я медленно поднял руки вверх в знак примирения: