– Без моджахедских жестов, пожалуйста, – рявкнула ветчина. – Бухгалтер у него работал за одиннадцать ка в месяц. Одиннадцать, Карл! У клиента теперь страдашки, к нему даже четверокурсницы меньше, чем за пятнадцать, не идут!
– Хорошо, но начнем с того, что Старый Бай не нанял меня, а обратился в фирму, где ты-ы-ы приняла решение передать дело мне.
– То есть это я виновата! – раздула ноздри Ветчина.
В диалоге наступила интермедия: старший партнер и адвокат смотрели друг на друга пристально, стараясь телепатически передать друг другу как можно больше оскорбительных слов. Затем Ветчина встала, чтобы не смотреть снизу вверх.
– Я передаю тебе еще одно дело, – зло сказала она и вручила фальшивый доллар. На морде Джорджа Вашингтона был выведен скайп-логин elven_princess, завершенный годом рождения, относящимся к эпохе, когда Леннона еще не застрелили. – И у меня к тебе личная просьба: делай не то, что считаешь правильным, а то, что требуется клиенту. Внимательно слушай клиента и делай то, что требуется. Хорошо?
– Даже если она потребует фотографию моего эрегированного члена? – зачем-то подставился Саша.
Ветчина поймала его оплошность и плотоядно ухмыльнулась.
– В фотошопе, – с расстановкой сказала она, давая понять, что изящно пропускает самую оскорбительную часть фразы, – нарисуешь.
3.
Дома Саша встал с ноутбуком посередине комнаты и не смог двинуться с места. Он не знал, куда сесть, чтобы во время видеозвонка не чувствовать себя не в своей тарелке. Его книжный шкаф, заполненный тонко подобранной литературой, как художественной, так и по специальности, стыдно сиял полированными поверхностями. Общеизвестно, что мебельщики выбросили все свои смеси для столь густой полировки сразу после развала СССР, поэтому собеседница подумает, что ее адвокат до сих пор не накопил на квартиру и снимает угол у ветерана войны. Дверь в комнату после одной неплохой вечеринки, посвященной годовщине второго ввода войск США в Ирак, украшала размашистая надпись «Semper fi» краской-серебрянкой: клиентка подумает, что Саша еще не съехал из общаги. Занавески напоминали кулисы домашнего театра, в котором девятилетний Саша играл в сценках из «Хижины дяди Тома». Обои были ужасны всегда, но сделались окончательно непереносимы после того, как владелец квартиры стал вешать на стены все, что привлекало его внимание в сувенирных лавках восточной Европы. Лежать на диване, разметав волосы по простыне, и держать ноут над собой на вытянутых руках? Допустим.