и
мир ту противоположность,
наличие которой идентично самому факту чисто человеческого бодрствования. Есть различные степени ясности и остроты этой противоположности, стало быть, степени
духовности бодрствования, от смутного и все же временами просвечивающего глубины
понимающего ощущения первобытного человека и ребенка – сюда относятся все более редкие в позднейшие эпохи мгновения религиозного и художественного вдохновения до крайней остроты
только понимающего бодрствования, как, скажем, в состоянии кантовского и наполеоновского мышления» (С. 202). В т. 2 «Заката Европы» «Всемирно-исторические перспективы мировой истории» О. Шпенглер продолжает: «Единой душой обладают все подлинные сословия и классы, рыцари и ордены крестовых походов, римские сенат и клуб якобинцев, аристократическое общество при Людовике XIV и прусская знать, крестьянство и рабочие, чернь большого города и обитатели затерянной долины, народы и племена времени переселения народов, последователи Мухаммеда и вообще всякой только что основанной религии или секты, французы Революции и немцы Освободительной войны» (С. 22, 23). Российский индолог и преподаватель В. К. Шохин вообще полагает, что «… религия, в отличие от науки и философии, была и остается делом в первую очередь практическим, где нет места для объективистского поиска истины потому, что, во-первых, верующий человек тем и отличается от неверующего, что он начинает быть верующим с
неверифицируемого принятия определенных истин, а не с объективистских поисков
истины; во-вторых, обнаруживает в них личную, даже экзистенциальную
заинтересованность и самим критерием его веры является способность устоять в
принятых истинах вопреки любым контраргументам, сколь бы рационально или
псевдорационально они ни были ему преподаны; в-третьих, считает распространение
этих истин делом не научно-философского призвания, но гораздо большего —
религиозного долга, благочестия. Именно поэтому во всей истории межрелигиозных
взаимоотношений того «незаинтересованного» и «открытого» взаимообмена
мировоззренческими взглядами, которые определяют «эйдос» диалога в европейской
культуре, по определению не только никогда не было и нет, но и быть не могло, и
в настоящее время он также невозможен.» (Шохин В. «Диалог религий»: виртуальное понятие и реальное значение