Погода была великолепная, солнце во всю жарило сверху, и над озером не было ни одного облачка. Вся компания с заспанными и помятыми лицами уже сидела в беседке, завтракая и оживленно обсуждая планы на воскресенье. Все явно хотели продолжения веселья.
Присоединившись к ним и отмахиваясь от шуток по поводу его вчерашнего угрюмого поведения, Антон стал торопливо пить спасительный кофе:
– Сегодня у нас по программе водная прогулка, – объявил Колька, наливая себе большую кружку пива.
– Самое то! Сейчас позавтракаем, полчаса на сборы, грузим все в лодку и на остров Сокровищ!
Все радостно приветствовали эту идею. Островом Сокровищ Колька называл небольшой, покрытый густым лесом островок посередине озера с чудесным песчаным пляжем.
– Ребята, я съезжу на два часа в Питер?
Слова Антона прервали оживленный разговор за столом.
– Ну ты чего, Антон! Мы же договаривались – никаких дел в
воскресенье! – Серега посмотрел на него через пивную кружку.
– Антоха, что случилось? Ты и вчера сидел весь вечер надутый! – спросила Ольга.
– Что-то серьезное? – внимательно посмотрел на друга Вадик.
– Да толком и сам не знаю! Нужно встретиться с одним человечком!
– Может, помошь нужна? – переходя на серьезный тон, спросил Коля.
– Да нет, не нужно. Приеду, все расскажу!
– Как приедешь, бери лодку, и дуй к нам на остров, мы там до вечера будем.
От выпитого кофе Антону немного полегчало, и, оставив ребят заниматься сборами, он сел в «Гольф» и выехал из ворот.
Без пяти минут час Антон уже стоял на перроне станции Елизаровская и озирался по сторонам. Вчерашнее чувство тревоги опять вернулось к нему, и он, сам не зная зачем, провожал каждого прохожего взглядом. В этот воскресный день людей в метро было мало, сновала вокруг в основном молодежь обоего пола с бутылками пива в руках да редкие старушки, едущие неизвестно куда и зачем. Когда на часах было пять минут второго, он увидел, как из-за колонны в самом конце зала ему машет какой-то человек. Узнав в человеке за колонной Шкрэда, Антон, зачем-то оглянувшись по сторонам, быстрым шагом прошел в конец зала.
У Шкрэда был вид человека, который с большим трудом оторвался от погони – он тяжело дышал, прижав руку к сердцу. На нем была летняя шляпа, надвинутая на глаза, а светлый костюм был весь заляпан какой-то желтой дрянью. Он нетерпеливо увлек Антона на скамейку и, отдышавшись, спросил: