****
Рассуждение до боли знакомое – старое должно посторониться, уступив место новому. Пушкина придется если и не выбросить с корабля современности, то по крайней мере придать ему более благообразные черты, соответствующие духу времени: «А вот ямб ваш картавый, Александр Сергеевич, придется оставить…» Знал бы сам Казимир Малевич, что скажут по поводу его творчества в столь страстно ожидаемом им новом мире…
****
Вообще за самой идеей авангарда стоит не что иное, как желание упростить мир, свести существование бытия или его отрицания до значения какого-либо символа. Не случайно начало нашего века, а также послереволюционные годы – период ожидания апокалипсических событий, призванных в корне изменить само бытие человечества: мировой революции, лекарства от старости, начала коммунизма – конкретной даты, кончающей со старой историей и открывающей дверь в новое…
***
Цель на первый взгляд благая – выйти за рамки обыденного и рутинного, то есть то, к чему, как нас всегда учили, и должно стремиться всякое настоящее искусство.
Должно ли? Это кто же стремился выйти за рамки обыденного – Пушкин? Толстой? Достоевский? Чехов в «Трех сестрах» и «Вишневом саде»? Вроде так, да не совсем. Они изображали душу человеческую, страдающую и стремящуюся вырваться за рамки обыденного – а это, как известно, явление вполне обыденное. Когда же на пьедестал – даже из лучших побуждений – ставят собственную душу, страждущую от несовершенств этого мира, неспособного предоставить ей, грешной, достойного ее страданий места – это приводит к несколько иному результату.
***
Формула жизни на проверку оказывается формулой смерти. Не зря один мудрый человек в свое время сказал, что жизнь кажется простой только дуракам.
Мы так привыкли говорить «дерзкий человеческий ум» и подразумевать под этим несомненное благо. А всегда ли – благо?
*****
«Всякий дар совершенный сходит свыше» и «человек не хозяин таланта, а его проводник». Забыв это, рискуешь не только проснуться бездарным, но и что еще страшнее – подключиться к другому источнику и заставить свой дар работать на саморазрушение, даже не заметив этого. Можно, конечно, разъять музыку, как труп, а вот сконструировать…
Много было ожиданий по этому поводу, но что-то до сих пор не слышно, чтобы компьютер сочинил «Лебединое озеро». И дело даже не в сложности – любой музыкант объяснит вам, что «Полонез Огинского» – довольно простая и даже примитивная, с детства надоевшая мелодия, а знаменитый «Танец маленьких лебедей» – просто музыкальная фраза, состоящая буквально из нескольких гамм. Так что дело, видимо, все-таки в чем-то другом…