Мало того за каждым столом сидело по три, четыре моряка, так ещё они целыми группами толпились вдоль стен, отчего небольшая по площади таверна стала напоминать городскую площадь во время празднества.
– Да-а, не удачное время мы выбрали, – протянул Афин, выискивая взглядом лазейку, которой можно было воспользоваться.
– Ага, вот оно! – воскликнул он, сорвавшись с места, через минуту бездействия.
– Афин, стой! – хотел его окликнуть Марк, но было уже поздно.
Как только в поле видимости Лестии показались уши Афина, она, бросив всё, ринулась ему на перерез.
– И куда это мы так спешим?! – внезапно выросла на его пути Лестия грозно нависнув над мышонком, что подняв на неё глазки, захлопал ими, мило улыбаясь.
– Даже и не пытайся. Я все твои уловки знаю наизусть. И твои тоже! – окликнула она Марка, что успел спуститься с лестницы и скрыться за одним из стоящих у стены гостем.
– Живо ко мне! – скомандовала она.
Марк, опустив голову направился к ней.
– Сколько раз я говорила вам, чтобы вы… – положила руки на пояс мышка, светло-песчаного окраса, лет двух, на вид очень суровая, но ее черты лица выдавали в ней заботливую нянечку для таких как Марк и Афин.
– Да знаем, мы знаем, – перебил её, тяжело вздыхая Афин, опуская виновато взгляд.
– И тем не менее вы снова ослушались меня. И за это мне придется…
– Прежде, чем начнешь нас отчитывать, скажи – мне идет? – повернулся он к ней левым ухом.
– Это что еще такое?! Да как вас угораздило!? – повысила она голос.
– А я говорил, нас снова разыграли, – прискорбно прошептал Марк.
– Взрослыми себя почувствовали?! Ну хорошо, будет за что вас теперь потрепать! – взяла она мышат за уши, и уцепившись указательным пальцем за их серьги, потянула за собой.
– Ай-ай-ай! – заскрипели мышата, которых строгая хозяйка стала препровождать к выходу, под тихие смешки нескольких зевак.
– Простите меня, это я виновата! – послышался тут нежный, тихий, кроткий голосок позади них.
– Что? – в один голос воскликнули Леста, Афин и Марк, обернувшись на хозяйку голоса и замерли на месте.
– Я так закружилась, что по ошибке пропустила их без очереди. Простите ли вы мою оплошность? – пролепетала, представшая их взору мышка, возрастом не старше обоих мышат, но ростом на голову повыше.
Её голубые глазки, в сочетание с русыми волосами, заплетенными за спину в косичку, украшенную белым бантиком, сложенными в трубочку губками, не оставляли сомнений, что она «без вины виноватая».